Пожар в Центре Грабаря 15 июля и особенно тревожная весть о том, что в огне или при пожаротушении могли пострадать древние псковские иконы и плащаница XVI-го века, находящиеся в Центре на реставрации, кроме вполне понятного чувства огорчения и утраты, напомнили псковичам о том, что многие псковские святыни сегодня пребывают нынче далеко от Пскова. Иконы и плащаница - в первопрестольной, а фрески – в северной столице. И возвращение этих святынь – вопрос весьма отдаленной перспективы. Дети наши, может, и увидят то, как святыни возвращаются на родину, а мы – уже вряд ли. Приходится довольствоваться репродукциями в альбомах. К примеру, икона Богоматери Одигитрии, датируемая XIII-XIV-м веками, находится в Центре Грабаря аж с 1964-го года, регулярно участвуя в реставрационных выставках. Другие иконы попали в Центр в 70-ые и 80-ые годы. Понятно, что реставрация икон – целая наука, и на псковских иконах «испытываются» новые методики реставрации. А для того, чтобы исследования имели научный прок, предметы необходимо постоянно наблюдать, но все равно, согласитесь, за псковские святыни, обидно. Их и так-то, святынь, причем подлинных, осталось в Пскове немного: что уничтожено временем и людьми, что разграблено, что отправлено в экспозиции московских и петербургских музеев, тогда как турист-то едет в Псков, прежде всего, за аутентичностью, то есть за ощущением подлинности. И что турист видит, когда оказывается в Пскове, голые стены Кремля, муляжи и копии? А то и вообще ничего не видит, потому что чиновники норовят двери перед носом закрыть.Информация о пострадавших в огне вещах звучит пока крайне противоречивая. Сначала объявили, что иконы сгорели дотла, потом, - что их залили водой и пеной, теперь вот сообщается, что иконы и вовсе не пострадали, а залили только плащаницу. Но, как бы там ни было, а бесценное наследие Псковщины хранится вовсе не в псковском музее-заповеднике, а в запасниках столичного Центра, и это факт не может не напрягать записных патриотов и ревнителей Православия. У ревнителей, кстати говоря, из-за головотяпства строителей (вину за пожар уже возложили на работников, ремонтировавших крышу) появился еще один лишний аргумент в пользу хранения икон в бронированных киотах. Если прежде они все упирали на религиозную составляющую, мол, место иконы не в музее, а том, где на нее молятся, то теперь они получили великолепную возможность обращаться к факту пожара в реставрационном Центре, дескать, и музеи - не гарантия сохранности, а суперсовременный киот понадежней будет.Продолжая тему святынь, упакованных в фирменные киоты, сообщу, что губернатор Андрей Турчак на последней встрече с журналистами «без галстуков», подтвердил старую истину о том, что нет ничего более постоянного, чем временное, причем из стихийного народного наблюдения эта истина превратилась в форму юридического документа. Речь здесь, как догадался проницательный читатель, идет об иконе «Спас Вседержитель», которая передается из музея-заповедника в монастырь якобы на «временное хранение», так вот формулировка в договоре звучит так: «на время существования организации-получателя», иначе говоря, - бессрочно. Ну, или – навечно, как кому больше нравится. То есть икона Спасителя в экспозицию музея-заповедника уже никогда не вернется, если только к власти не придут какие-нибудь новые якобинцы или необольшевики, которые снова позакрывают все православные монастыри и церкви, а их имущество конфискуют обратно в пользу государства.Что до культурного PRa, который при губернаторе Турчаке достиг небывалого прежде размаха, то, по его признанию, это не PR, а продвижение региона в федеральных СМИ в надежде привлечь событийного и всякого другого туриста. Так что и церемония «Хранители Наследия», и постановка оперы «Псковитянка» в Кремле, и концерт Национального филармонического оркестра с маэстро Спиваковым и солистом Мацуевым, и визит Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, и обещанный фестиваль «Crescendo» должны сыграть в рекламный унисон и представить, наконец, регион потенциальному туристу, который, задрав штаны, понесется в град Псков, наплевав на берег турецкий, а также на достопримечательности «Золотого кольца» и всей старушки-Европы.Одна из задач губернатора Турчака, согласно его собственному откровению, на посту главы администрации – «оставить достойный след в истории региона», и «следами» этими призваны в первую очередь стать возводимый ныне шатер Покровской башни и реставрация здания Пушкинского театра драмы, в котором покамест демонстрируют свои физические прелести девушки и юноши из модных балетов. «Французский поцелуй» - под таким обольстительно-совращающим названием выступила труппа танцовщиков «Бизе Лизу» из Санкт-Петербурга. Что ж, костюмы у звезд фитнеса были шикарные, одни светящиеся лампочки на головах чего стоили! Как выразилась одна из притязательных ценительниц современного танца, «все деньги на костюмы и ушли, на хореографа уже не хватило». Зритель непритязательный, судя по бурным и продолжительным аплодисментам, остался шоу весьма доволен, и его не смутил даже один довольно претенциозный номер, где танцор, явно косящий под молодого Борю Моисеева, щедро демонстрировал дамам и господам свои голые накачанные ягодицы. Мужской стриптиз – в храме Мельпомены – это ли не достойный ответ коммерческого искусства всем тем, кто все еще наивно ждет со сцены не то митинга, не то чуда? Несомненный успех «Бизе Лизу» должен был навести на размышления псковских театралов, упорствующих в своей приверженности к классическому репертуару. А, может, все гораздо проще? Если зритель «хавает обнаженку», необходимо ему ее и приготовить?Вопрос, разумеется, провокационный, и к нашим театралам отношения не имеет никакого, поскольку «Бизе Лизу» и иже с ним возможны исключительно в стране, где даже услугами кинопроката, как поведал нам кинорежиссер Никита Михалков на встрече с премьер-министром Путиным, охвачено всего 30% населения. При таких цифрах заикаться об охвате населения театральным искусством представляется излишним. Если даже важнейшее из искусств доступно исключительно жителям крупных городов, то театр на этом фоне выглядит каким-то неоправданно роскошным изыском. Саша Донецкий