Актерский Дневник 11.10.11. На фото: Виктор Яковлев в Неймегене В конце сентября побывал в Неймегене - получил приглашение выступить со своим моноспектаклем по Пастернаку и чтением Пушкина. Пригласила община православного храма святителя Тихона и общество дружбы Неймеген-Псков. Инициатором стал мой давний приятель Паул Баарс, регент хора и большой активист общины, организатор постоянных многочисленных встреч и вечеров. Поездку одобрил и поддержал и наш комитет по культуре в лице заместителя председателя Зинаиды Ивановой. На фото: Паул Баарс Паул Баарс влюблен в Псков и уже лет двадцать приезжает сюда на месяц-полтора каждый год. Мы и познакомились с ним в храме святых Жен Мироносиц, он поет и в нашем хоре и давно свой человек на клиросе. В Неймегене он - доктор Баарс, историк, переводчик и издатель проповедей и книг нашего батюшки, священника Павла Адельгейма, сотрудник университетской библиотеки, которую регулярно пополняет книгами о Православной церкви и о Пскове (он показал мне свой стеллаж в библиотеке - довольно объемный). А недавно издал и свою книжку о нашем городе - «Wedergeboorteinsteen. GebruikvankerkgebouwenenkloostersinPskov(Rusland) 1986-2006» («Возрождение в камне. Использование церковных зданий и монастырей в Пскове в 1986-2006 гг.»). На фото: в храме св. Николая В предисловии Иво Петерс и Герман Теул, профессора университета в Неймегене, пишут: «Эта книга - результат исследования церковной жизни в Пскове. Часто в публикациях о Русской Православной церкви уделяется внимания только событиям в крупных религиозных центрах, таких как Москва и Сергиев Посад. Исследование доктора Паула Баарса обращает внимание на обычную жизнь церкви в среднем провинциальном городе. Он работал в местном архиве, использовал различные местные источники: беседовал с представителями органов власти, как гражданской, так и духовной, священниками и простыми верующими. Результатом стало увлекательное исследование, которое дает представление об основных последних изменениях в жизни Русской Православной церкви и всех верующих». На фото: храм св. Николая в Неймегене Нашлось время для подробной прогулки по городу, особенно интересной в сопровождении историка Паула Баарса. Неймеген почти вдвое старше Пскова и самый древний город Голландии: первое о нем упоминание относится к I веку, когда римские легионеры построили крепость на границе Римской империи. Не стану описывать банальных, по-европейски опрятных красот, но, право, завидно, как бережно, как трепетно относятся они к своей старине! Храмы, дома знатных жителей, купцов 14-16 веков выглядят так, будто вчера закончена реставрация. А ведь и Неймегену досталось в последнюю войну: возвращавшаяся с неудачно выполненного задания эскадрилья американских бомбардировщиков, приняв город за немецкий (до границы с Германией рукой подать), сбросила на него весь боезапас. Погибло множество жителей, да и разрушения были немалые, пострадал и главный собор св. Стефана. Всё восстановлено. Особенно впечатлил храм святителя Николая, построенный в 1000(!) году на территории бывшей крепости. Совсем небольшой, восьмигранный, и в прекрасном состоянии. В нем и сейчас периодически служат православные греки. Поразила икона святителя - впервые увидел Николу-чудотворца улыбающимся. Еще о предыстории поездки. Паул был в Пскове в апреле-мае, тогда же и предложил приехать. Поначалу предполагалось обратиться к религиозной поэзии. Скажем, у Пушкина это «Отцы пустынники и жены непорочны…», «Пророк», «Из Пиндемонти», да и «Памятник» тоже. Я предложил еще и Пастернака - евангельский цикл из романа «Доктор Живаго». Вернувшись домой, Паул стал искать переводы на голландский, и тут возник новый поворот, о котором стоит рассказать. На фото: афиша выступления Виктора Яковлева В первый приезд нашего театра в Неймеген с «Маленькими трагедиями» Пушкина (1996 г.) Паул привел меня в дом к человеку, память о знакомстве с которым врезалась глубоко и надолго. Звали его Франц Йозеф ван Акт, - уже совсем седой, с изысканными манерами человек, великолепно говорящий по-русски. Выяснилось, что в течение 10 лет, с 1975 по 1985 год он был полномочным послом Нидерландов в СССР. Поразила тогда снайперская точность и вместе с тем абсолютная ненавязчивость его суждений о положении в России (а летели «лихие» 90-е!). Но оказалось, что он еще и литератор, переводчик. Тогда же он подарил мне «Евгения Онегина» в своем переводе. Два года назад дошла весть о его кончине - в возрасте 89 лет. И вот теперь Паул отыскал его переводы всех стихов из романа Бориса Пастернака. Стало ясно, что композицию-моноспектакль «Смерти не будет!» - история и судьба романа «Доктор Живаго» есть смысл представить целиком. На фото: Иосиф Катевушник и Паул Баарс Выступлений было два - 27 и 29 сентября. Первое - в храме святителя Тихона, патриарха (1917-1925 гг.) и нашего с вами великого земляка. У них в православном храме, в отличие от наших церквей, стоят скамейки, такие же, как у католиков. Публика планировалась голландская, поэтому накануне и в день выступления шла активная подготовка с переводчиком: сидели с ним до глубокой ночи и следующие полдня. Переводчик - Иосиф Катевушник - оказался на редкость толковый, к тому же большая умница. Беседовать с ним было в высшей степени интересно - на самые разные темы. Спросил его, велик ли у них сейчас интерес к России. - Нет, теперь нет. Тогда, в начале и середине 90-х, ваша страна менялась, распалась империя СССР, и всем было важно, какой будет Россия. К тому же, интерес к какой-либо стране - это и политическая конъюнктура, но и мода тоже. Сейчас мода на мусульман, которые всё громче стоят за свои права в Европе, и Северную Африку. На фото: Виктор Яковлев читает Пастернака Текст композиции пришлось значительно сократить. Она рассчитана на один час, но перевод увеличивал время вдвое, а Паул говорил о необходимости оставить не менее получаса на живое общение, вопросы и ответы. Людей собралось сорок с небольшим. В предварительном слове я рассказал о знакомстве с Францем ван Актом, которого в Неймегене и сейчас многие помнят и чтут, и что стихи будут звучать в его переводе. Во время чтения «Смерти не будет!» (одно из ранних названий «Доктора Живаго») у меня на столе всегда горит свеча – один из центральных образов Пастернака («Мело, мело по всей земле,// во все пределы.// Свеча горела на столе,// свеча горела…»), - символ человеческой жизни, излучающей свет, горящей и сгорающей. После слов: «Сегодня будут гореть две свечи – в память о Борисе Пастернаке и Франце Йозефе ван Акте», - мы с переводчиком зажгли на своих столиках свечи и начали. Не скажу, что это было легко. Паузы на перевод сбивали с ритма, с эмоции, но градус все же удалось удержать, слушали на удивление внимательно. Потом был Пушкин: фрагмент из «Евгения Онегина», «Памятник» и «Пророк», - без перевода, просто чтобы передать музыку пушкинского стиха. Подтвердился факт, что Пушкина вне России знают плохо, а если и знают – лишь благодаря операм Чайковского. Об этом не раз говорилось и на Лаборатории псковского Пушкинского фестиваля: значение нашего национального гения осознается исключительно в пределах российских. Интересными были и вопросы. Интересовались, почему именно Пастернак, существуют ли современные хорошие поэты, спрашивали о театре, о Пскове, о православии в России. Когда-то, еще в первую заграничную поездку (из СССР), удивляли теплота и доброжелательность европейцев, уважительное внимание к личности собеседника, которые в этот вечер ощущались в полной мере. В Неймегене довольно много русских, и вторая встреча в магазине-салоне поэзии предполагала русскоязычную публику, хотя пришли и голландцы. Здесь читал без перевода, без сокращений, и это было куда более по душе и мне, и зрителям. Они хорошо подготовились: каждый получил распечатку всех включенных в композицию стихов – параллельные тексты на двух языках. Я говорил название стихотворения, его переводили, и дальше они слушали, имея перед глазами перевод. И здесь был Пушкин, но уже в большем объеме (среди слушателей нашлись любители Пушкина), и здесь был долгий заинтересованный разговор, хотя тоже не без участия переводчика, на этот раз Мириам Теулинг, которая бывала в Пскове и, кроме того, страстно увлечена русской литературой. Общение получилось неожиданно глубоким, затрагивающим совсем непростые, как мне казалось, для понимания темы. Говорили о поэзии, как совершенно особом способе познания мира, человека, Евангелия. Один пример. Иисус говорит: «Кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою». (Мк. 9, 35.) И у Пастернака: «Со мною люди без имен, // деревья, дети, домоседы… // Я ими всеми побежден, // и только в том моя победа!» Удивлялись, как можно запомнить такое количество текста, и есть ли в этом смысл: ведь можно читать и с листа. В ответ процитировал Валентина Непомнящего, замечательного пушкиниста и до недавнего времени постоянного участника наших Пушкинских фестивалей, знающего наизусть, кажется, всего Пушкина: «Пока я не запомню стихотворение и не произнесу его вслух, я понимаю в нем меньше половины». Кроме того, хорошее стихотворение при работе над ним постоянно открывается в новой глубине, играет в новых гранях, плохое же буквально рассыпается, как ветхая бумага в руках. Засиделись и проговорили почти до полуночи. Возвращались с Паулом по тихому ночному городу, и вдруг на центральной улице – шум, гам, смех, музыка - у студентов пятница, конец недели. Улица запружена молодыми людьми, все красивы, все нарядны, все веселы. Неймеген – город университетский, при населении в 150 тысяч в нем еще мощный, исполненный жизни «довесок» - 20 тысяч студентов со всех континентов. Древний Неймеген молод. Подумалось: а возможно ли нечто подобное в Пскове? Если даже да, то вряд ли мы так же спокойно, с невольно расплывшимися в улыбках лицами, проходили сквозь празднующую молодежь. Но уже хотелось домой. Вик. Яковлев