Сегодня, 3 сентября, исполняется 72 года со дня рождения выдающего российского писателя Сергея Довлатова. Дата, понятно, не юбилейная. Однако, зная довольно либеральное отношение автора "Чемодана " и "Заповедника " к ортодоксальным напиткам, этот праздник можно отмечать широко, хоть каждый год… Есть повод поднять бокалы и в Пскове. Сергей Довлатов практически не упоминал наш город в своем творчестве, считая в своей литературной судьбе наиболее важными Ленинград, Таллинн и Нью-Йорк. Между тем уже после смерти писателя Псков неожиданно обнаружил свое присутствие в его литературной биографии, когда весной 2001 года завлит областного театра кукол Алексей Маслов раскопал в его закромах неизвестную пьесу – "Человек, которого не было". Два года спустя – в конце 2003 года – благодаря "Новой газете" (Москва) на псковской сцене состоялась всероссийская премьера этого удивительного спектакля. С тех пор прошло десять лет…В силу ряда жизненных обстоятельств автор этих строк имел некоторое отношение к тому, что произошло в тот памятный вечер. Поэтому, когда редакция ПАИ обратилась с просьбой подготовить материал, посвященный предстоящему юбилею премьерной постановки "Человека…", трудно было удержаться от соблазна снова переворошить свои старые журналистские записи. А началось все с… вечернего звонка Алексея. Его голос, с обычными для него ироничными нотками было трудно узнать: он буквально прокричал в трубку: "Юрка, я нашел ее!". Через несколько минут все стало на свои места. Оказалось, что речь идет о неизвестной пьесе Сергея Довлатова, которая с середины семидесятых (!) годов пролежала в архиве театра, пока его директор Татьяна Бруновна Ааб не решилась разобрать старинный шкаф, где пылились рукописи других авторов. В такую удачу трудно было поверить. По словам Зины Крюковой, гражданской жены Алексея, в ту ночь они, кажется, так и уснули: "Леша, сначала что-то набирал на компьютере, а потом – видимо, так и не успокоившись, как заводной бродил по комнате, держа в руках сброшюрованные листы. Мне кажется, что он до конца так и не смог поверить своей фантастической удаче". Едва дождавшись утра, я приехал на площадь Победы, где тогда жил Леша. "Чувство золотоискателя, поднявшего на поверхность самородок невероятных размеров, несравнимы с тем состоянием, когда космический объем адреналина мгновенно хлынул в кровь только при одном виде этой невзрачной рукописи…" - приблизительно такой витиеватой фразой встретил меня приятель. В общем, было от чего прийти в состояние "грогги". Потом мы вместе перелистывали пожелтевшие страницы, рассматривая шрифт, удивляясь качеству печати – скорей всего, это была уже третья или четвертая копия пьесы. Не ошибусь, если скажу, что в тот момент мы на самом деле прикоснулись к истории. Впрочем, от восторгов мы вскоре вернулись на грешную землю. Как и всякий журналист (автор этих строк в то время работал собственным корреспондентом "Новой газеты" по Псковской, Новгородской областям и Эстонской республике) я мечтал подготовить эксклюзивный материал, в чем и признался другу. Его реакция была в высшей степени доброжелательная… - Тем более, что в "Новостях Пскова" [выходила в то время в городе такая газета – прим. Ю.М.] кажется так и не поняли с какой новостью я к ним заходил. И коллега рассказал, как накануне нашей встречи, он набросал небольшую информацию, которую по старой памяти отнес в издание, где сам долгое время работал. Там его настороженно выслушали, пообещали подумать (?), а напоследок неожиданно спросили: "А кто такой этот Довлатов?" После такого вопроса печатать что-либо о своей находке в такой малокультурной газете ему, понятно, расхотелось. Одним словом, согласие на публикацию, а равно как и первое интервью были получены немедленно. Уже к вечеру небольшой текст (всего-то строк 50) был отправлен в редакцию. Вслед за этой первополосной информацией последовала вежливая просьба редактора Димы Муратова прислать текст пьесы, чтобы и было сделано. И уже в следующем номере была опубликован – на весь разворот! – отрывок из нее. Чтобы было понятно, речь в пьесе шла о мальчике Миньке Ковалеве, который, желая сразу кем-то стать, попал цирк, где познакомился с фокусником Луиджи Драндулетти (он же Петр Барабукин) и его братом – Николаем. Кроме них там еще действовали клоун Бряк ("Вчера один человек упал в лужу. Все засмеялись, а я - нет, потому что этим человеком был я "), невидимый микроб по имени Фердинанд, попугай Цымпа и другие герои. Понятно, что нашлись скептики, которые выразили сомнение в подлинности произведения, но развеять их окончательно помог сам Алексей. Более того, он сумел отыскать свидетельство того, что пьеса на самом деле (!) принадлежит Сергею Довлатову. Как удалось выяснить, в начале семидесятых годов начинающий автор из Ленинграда на одном из литературных совещаний в Москве познакомился с Александром Веселовым, молодым театральным режиссером из Пскова. Итогом завязавшейся дружбы и стала "пьеса для младших школьников с фокусами, но без обмана", которая была передана в театр (предположительно) в 1976 году. Тем не менее, спектакль тогда так и не увидел свет - сначала Александра призвали в армию, а, отслужив, он уже не вернулся в Псков. Спустя несколько лет Веселов трагически погиб в авиакатастрофе, поэтому нет ничего удивительного, что следы произведения затерялись. Логическим продолжением этой истории должны была стать постановка спектакля на сцене псковского областного театра кукол. Тем более, что редакция "Новой газеты" выразила готовность помочь материально. И более того: за свой счет пригласить на премьеру вдову писателя. Однако переговоры сразу же зашли в тупик. Когда Елену Давыдовну поставили в известность о находке, то она, как наследница литературного достояния, попросила прислать оригинал находки. Со своей стороны руководство Псковского театра кукол выразило опасение, что, получив требуемое, Елена отдаст предпочтение тем продюсерам, которые предложат более выгодные условия. Ситуация сложилась патовая, пока не нашлись люди, которые выказали желание помочь. И в этой связи нельзя не назвать имя Владимира Рыбчевского. Когда-то главный режиссер Новосибирского ТЮЗа, в то время он жил и работал (художником) в Нью-Йорке. Волею судеб маэстро оказался в Пскове по причине вполне прозаической - приехал навестить сестру. Его встреча с автором этих строк произошла случайно, но решила всё. Когда Влад узнал, какая проблема стоит перед театром, то он сразу вызвался помочь. А именно: найти госпожу Довлатову и убедить ее в чистоте намерений, как театра, так и "Новой газеты". Время показало, что мистер Рыбчевский оказался великолепным переговорщиком, потому что уже через пару недель после тех приснопамятных посиделок за чашкой чая, "наш человек" в Нью-Йорке по электронной почте сообщил мне о том, что "процесс пошел". В конце концов, копия пьесы была доставлена в Нью-Йорк. И тут нужно сказать еще одно искреннее спасибо другому скобарю, а ныне - вполне успешному заокеанскому программисту Олегу Шубину. Вместе с текстом пьесы он вручил госпоже Довлатовой огромный букет роз, после чего был приглашен на чай с клубничным варением. Вслед за этим актом примирения на электронный адрес автора этих строк пришло очень любезное письмо от Елены, которая подтвердила свою готовность предоставить право первой постановки Псковскому кукольному театру. Оговорить все детали предстоящего проекта она поручала своему московскому адвокату Арнольду Татаринцеву, который довел дело до логического завершения. Вот так цепь невероятных случайностей и добрая воля совершенно посторонних и бескорыстных (!) людей помогла довести начатое дело до постановки. Как говориться, не имей сто рублей, а имей сто друзей. И была премьера, и были овации, восторженные рецензии российской прессы, которая по причинам вполне понятным нигде (!) не называла, что все это могло произойти только благодаря неимоверным усилиям "Новой газеты". После того, как все закончилось, сияющая Татьяна Бруновна пригласили Елену Давыдовну с дочерью Катей, всю труппу и многочисленных гостей праздника в ресторан, где дружно была отмечена не только премьера "Человека…", но и сорокалетие со дня создания театра. (Выходит, что в этом году нас ждет еще один юбилей: пятидесятилетие областного театра кукол?) Тогда было сказано много теплых слов и в адрес писателя, редакции "Новой Газеты", "за присутствующих здесь дам" и т.д. и т.п. Когда все закончилось, Елена попросила, чтобы ее познакомили с автором литературной сенсации. Однако из-за болезни Алексея эта встреча не состоялась.... Была ли успешной судьба этого удивительного спектакля? Судить не берусь…Во всяком случае, пять лет, на которые было дано разрешение, пролетели очень быстро. К сожалению не удалось реализовать амбициозные планы его постановщика Александра Заболотного показать спектакль к Европе или хотя бы в Таллинне – приглашения были, но все упиралось в наличие денежных знаков, которые не нашли в бюджете областного управления культуры. Сейчас о нем, увы, вспоминают нечасто. Что и неудивительно: поколение мальчиков и девочек, на которых он был рассчитан, давно выросло. Остались только фотографии, афиши, театральные программки, газетные вырезки и еще кое-какие бумаги, которые до недавнего времени хранились в моем журналистском архиве. Прошлым летом, перебирая записи (в квартире намечался масштабный ремонт) я собрал всё материалы, рассказывающие об этом удивительном событии, и передал их директору псковского музея-заповедника Юрию Киселеву. Пройдет время, и (как знать?) может быть найдется литературовед, который попытается воссоздать полную картину случившегося - он будет знать, где искать следы "Человека, которого не было". Юрий Моисеенко, специально для ПАИ Вместо послесловия: в настоящее время Владимир Рыбческий работает заместителем министра культуры республики Бурятия, профессор, ведет курс актерского мастерства в университете культуры Улан-Удэ и все также увлекается живописью. Наша справка. Сергей Донатович Довлатов (Мечик) родился 3 сентября 1941 года в Уфе. С 1944 года жил в Ленинграде. В 1959 году поступил на филологический факультет Ленинградского университета (финский язык). С 1962 по 1965 год служил в армии, в системе охраны исправительно-трудовых лагерей на севере Коми АССР. После демобилизации поступил на факультет журналистики, работал в заводской многотиражке. В 1972-1976 гг. жил в Таллинне, работал корреспондентом республиканской газеты "Советская Эстония", экскурсоводом в Пушкинском заповеднике (Михайловское). В 1976 г. вернулся в Ленинград. Набор его первой книги был уничтожен по распоряжению КГБ. В 1978 году из-за преследования властей Довлатов эмигрировал в Вену, а затем переселился в Нью-Йорк. Основные произведения: "Невидимая книга " (1978), "Соло на ундервуде " (1980), повести "Компромисс " (1981), "Зона" (1982), "Заповедник " (1983), "Наши " (1983) и др. Скончался 24 августа 1990 года в Нью-Йорке от сердечного приступа. Похоронен на кладбище "Маунт Хеброн".