Заведующий литературно-драматической частью Псковского драмтеатра Юрий Стрекаловский в прямом эфире «Ретро ФМ-Псков» рассказал слушателям о своём видении сегодняшнего дня театра, о планах и главное - о работе «завлита».

- Как оцениваете развитие культуры в Псковской области?

- Я когда-то в университетах разных наших, которых было в городе больше, чем сейчас, преподавал культурологию и начинал цикл лекций с того, что определений культуры сейчас больше пятисот, а когда их больше пятисот, то такой разговор теряет смысл, поэтому просил бы уточнения, Вы что имеете в виду? Есть, например, разделение culturaи natura: всё, что не создано природой, что есть продукт человеческих рук и мысли - это культура. И в этом смысле она, конечно, всегда будет, её становится всё больше, она обречена на какое-то, пусть количественное, развитие, пока человек как вид жив.

- Имеется в виду, скорее, «культурная жизнь» - например, театр, музыка, кино. Например, художники псковские, как вы считаете, они развиваются или, может, увеличиваются в количестве?

- Ну, это же не поголовье стада, художники - они все люди, и все штучные, уникальные, поэтому бессмысленно говорить о том, как у нас с художниками в количественных показателях. У нас есть художники, несомненно, талантливые, вот только что открылась выставка Любы Желтышевой в выставочном зале на Ленина, 1, очень советую пойти, она очень талантлива и необычна, я писал о ней когда-то. Есть, конечно, не только она, есть много художников очень интересных, которые живут в Пскове, либо с Псковом связаны, Александр Григорьевич Стройло, например. А есть менее успешные, менее интересные. Но если говорить о среде, об атмосфере, то она в Пскове сейчас довольно разряженная и неплотная. Я в Пскове прожил с перерывами довольно долго, помню тут ситуацию примерно с конца 1980-х годов, мне кажется, могу оценивать: культурная и художественная жизнь «не очень».

- Что же делать для того, чтобы она была плотнее?

- Ну что делать? Работать надо. Как сказал как-то Валентин Яковлевич Курбатов на открытии выставки Александра Стройло: это редкий случай, когда русский человек каждое утро каждого дня просто приходит в свою мастерскую, включает свет и начинает работать. Надо не бояться, выставляться, не окукливаться. Очень плохо, когда человек, или город, или какая-то группа окукливается внутри себя, отказывается общаться с остальными, что-то придумывают мифологию вокруг себя или про себя: «вот мы, деятели культуры…»

- А тогда как бы вы могли охарактеризовать культурного человека?

- Ну, поскольку я учился у тех ребят, кто так или иначе связаны с Лотманом и Тартуским университетом, то я, конечно, человек «московско-тартусский», «семиотический». И, стало быть, на мой взгляд, культура – это, конечно же, система. Чем система сложнее, чем больше внутри нее связей, чем плотнее эта ткань. Также и человек. Если речь идёт не о внешних проявлениях: умении себя держать, вести себя в обществе, носить пиджак, не ковырять в носу, то «культурного человека» в этом более сложном смысле создаёт сложность его ассоциаций, возникающих внутри него, степень насыщенности информацией и количество внутренних связей. Так что, чем человек больше знает, чем он больше видел, чем больше читал, общался, путешествовал, и, соответственно, чем больше возникает у него каких-то перекрестных связей, тем в большей степени он способен производить новое. И тем, соответственно, он «культурнее».

Но, мне кажется, мы в какие-то дебри углубились, это, наверное, слушателям не интересно.

- Да нет, почему же. Ну, а если допустить, к примеру, что человек себя считает сложным, говорит, что он культурный. Как считаете, может ли это быть правдой, если человек позволяет себе такие слова в свой адрес?

- Да, конечно, всякий дурак, как правило, считает себя человеком сложным, культурным и значительным. Но в любом случае, нужно к людям всегда относиться доброжелательно, и даже если он о себе такого вот мнения, а пребывает при этом в явном заблуждении, то что тут поделаешь, бить его что ли? Даже в «Евангелии» сказано, что «по делам их узнаешь их». Поэтому можно сколько угодно говорить, например, «я крупный режиссер» или «я крупный театральный деятель». Ну просто надо тогда посмотреть на работы этого театрального деятеля, и все сразу станет понятно. Есть же, в конце концов, вполне понятные критерии: признание в сообществе и успех у публики. К сожалению, они не всегда сразу работают, правда: например, Ван Гог продал за свою жизнь, как известно, только одну картину. И только потом выяснилось, что он гений. Ну что же поделаешь, всё равно потом прорастает. Так что есть такие понятные и простые вещи, как конкурсы, как фестивали. Например, приезжали к нам недавно участники фестиваля в Эдинбурге - театр Non Nova из города Нанта. И я читал комментарий на одном псковском сайте, и там люди писали, что это ерунда. Ну и ладно, оставайтесь со своим особым мнением, что это ерунда, однако мы все знаем, что есть крупнейший в мире театральный фестиваль, где этот спектакль получил отличную оценку и очень хорошо выглядел. И теперь приехал сюда. Так что тот, кто говорит, что это ерунда, пусть остается в своем болоте, пожалуйста. Про таких всё понятно, потому что есть мир вокруг, и есть объективная оценка художественных явлений. Кто лучше всех играет Шопена? Для этого есть Шопеновский конкурс. Какие театры хороши? Есть Эдинбург и другие авторитетные фестивали.

- Вы недавно назначены завлитом псковского драм театра. Кто же такой завлит, какие у него полномочия?

- Если вы откроете какую-нибудь энциклопедию театральную, то там будет написано, что завлит - это такой специалист в советском театре, который отбирает пьесы для постановок, предлагает их режиссеру, следит за этим процессом. И еще в обязанности завлита тех лет входил присмотр за афишами, буклетами и программками. С тех пор многое изменилось, но эта позиция, этот пост остался. Конечно, в современном театре буквально воспроизводить ту старую функцию абсурдно, этого не делают. Во-первых, нам не так много предстоит постановок, чтобы нанимать специального человека, во-вторых, Василий Сенин сам в состоянии выбирать пьесы. И, конечно, когда меня приглашали в театр, речь не шла о том, что я буду пьесы отбирать: ещё чего не хватало, Сенин сам как-нибудь справится. А в современном театре завлит занимается связями с общественностью и рекламой в самом широком смысле. Я этим в своей жизни занимаюсь давно, я это умею делать. Я присматривался к тому, что происходит в нашем театре, и несколько месяцев назад понял, что в любом случае и при любых условиях я буду театру помогать и делать то, что я умею делать. А помогать сейчас театру – значит помогать Сенину, и наоборот, вот такая формулировка. И когда мне предложили эту работу, я согласился. Согласился я по двум причинам. Первая - мне интересно и важно, что происходит в жизни города, я активный горожанин, и сейчас у нас сложилась уникальная ситуация, когда фактически в городе возникает театр. Его какое-то время не было по причине ремонта, хотя, с моей точки зрения, там и до ремонта всё было очень неблагополучно. И вот теперь у нас появится технически очень хорошо оснащённый современный театр. А главное – есть шанс, театральная жизнь станет интересной и современной, и я считаю, что не поучаствовать в этом процессе - просто бессовестно. Я считаю, что каждый интеллигентный человек, каждый пскович должен живо участвовать. Поэтому театру надо помогать. Ну а во-вторых, несколько месяцев назад к нам приехал работать очень известный и интересный режиссер. Лично с ним я не был знаком, но знал по прессе, знал некоторые его работы, и я сказал: ОК, здорово, наконец-то. Мне интересно поработать в этом месте и с этими людьми.

- Сейчас рано спрашивать, что вам нравится и что не нравится в работе нашего театра?

- Думаю, что рано, потому что все только начинается. Но мне уже нравится, что начинается. Это удивительное время сейчас, когда от тебя зависит очень многое, от всех нас, кто там работает, кто любит театр и заинтересован в его жизни. Сейчас заканчивается ремонт, сейчас начнут вносить мебель, начнут монтировать оборудование, сейчас начнется новая жизнь. О том, что не нравится, я говорить не хочу, скажу только, что самое плохое, что может случиться - это если стены будут новые, а содержание останется прежним, если на вот этом прекрасном отреставрированном здании повиснет табличка с надписью «Театр» - и этим всё закончится, а никакого театра не будет там на самом деле.

- Задам вопросы, пришедшие вам на сайте ПЛН. Как вам кажется, вы сможете что-то изменить в театре?

- Да если бы мне так не казалось, то я бы туда и работать не пошел. Конечно.

- Сколько актеров сейчас в театре?

- Не знаю, я с нашей труппой был мало знаком, у меня было несколько приятелей среди актёрского состава, да кого-то знал по спектаклям. Полагаю, что в штате человек сорок. Но другой вопрос, и он, скорее, не ко мне, а к Василию Сенину: с кем можно работать в этой труппе, её состояние. Будь она хоть восемьдесят или двадцать человек. Знаете, есть такой показатель, что если «Горе от ума» раскладывается, то значит, труппа есть.

- Как у завлита с репертуарным планом на месяц или на год?

- Пожалуйста, не приставайте ко мне со всякими дурацкими вопросами, даже если вы из комитета по культуре. Все эти планы на месяц, на год... Пусть мертвые хоронят своих мертвецов. Если надо, то я напишу какой угодно план. Но вообще, работа моя не в этом заключается.

- Вы очень разносторонний человек и много где себя уже сумели проявить. Чем вы занимаетесь помимо театра на данный момент?

- Я по-прежнему работаю в Институте регионального развития. Есть реабилитационный центр «Ручей» для людей, страдающих зависимостью от наркотиков и алкоголя, где я занят как волонтер, и с этим я расставаться не хочу, там мои друзья, я в это дело очень много вложил сил. Кстати, «Ликвид театр», который приезжал к нам летом, поставил спектакль о зависимостях, это проект, связанный с реабилитационным центром. Расскажу об этом потом. Есть музыка, например, проект «Drift», мы только что сыграли отличный концерт вместе с Ниной Карлссон. Дети у меня растут, друзей много… Так что много чем занимаюсь.

- Кстати, касаемо Института регионального развития, вы же проводили исследование отношения псковичей к театру. Напомните, что там получилось.

- Да, делали мы летом небольшое исследование псковской театральной публики. Получилось, что есть очень большой интерес к театру и практически отсутствует в обществе практика его посещения. Вот такой парадокс. То есть имеется группа, которая должна быть целевой для театра: активные горожане, с амбициями, с образованием, с доходом, которая театр не посещает. И уверяю вас, не потому что они дикари, а по другой причине. Я, к примеру, в эту группу попадаю, я тоже редко ходил в наш театр. Я бывал там, конечно, но нечасто. Мне не интересно было.

- А в другие города ездили в театр?

- Конечно! Я очень люблю театр, я человек очень театральный. Между прочим, я даже в театре жил. Когда я учился в Петербурге, то снимал квартиру на улице Рубинштейна (кстати, это была квартира известного барда Юрия Кукина), которая находилась прямо в здании МДТ, Малого Драматического Театра, сейчас он называется «Театр Европы» Льва Додина. Ещё до того, как я там поселился, это был мой любимый питерский театр, несомненно, лучший театр в то время, и один из лучших в Европе и сейчас. И было так, что я по лестнице поднимаюсь домой и одна из дверей была - пожарный выход с балкона театра. И я заглядывал туда по дороге, потом шел домой, переодевался, ел наскоро какой-нибудь суп и спускался обратно прямо в тапочках смотреть спектакль. Так вот вместо телевизора. Я и работал в театре, кстати - в Малом оперном имени Мусоргского и в музее музыкального и театрального искусства работал, это всё в Питере. Театр очень важен для меня, я как-то написал по этому поводу небольшой текст, он назывался «Это я, Юрочка», он где-то в интернете висит. Ну и потом, когда сюда вернулся, ездил много, именно потому, что был обделен театром в Пскове. Или ждал, когда сюда что-то привезут, но это было редко, в основном на фестивали. А так, да, ездил: в Петербург, Москву, Краков, Киев.

- Вспомните последнюю постановку, которая вас тронула, так скажем, до глубины души.

- «Послеполуденный отдых фена» театра «Non Nova», который мы сюда привезли этой осенью.

- Привезти сюда этот спектакль - было неким экспериментом. Как все прошло?

- Да, это был эксперимент, нам говорили, что мы сошли с ума, театр экспериментальный, спектакль короткий, билеты дорогие, никто не пойдет, однако все билеты на все спектакли мы полностью распродали, были аншлаги, и публика реагировала очень тепло на спектакль. Конечно, было интересно, как Псков отреагирует, потому что это современный театр, необычный и не похожий на то, к чему мы тут привыкли. Но эксперимент абсолютно удался. Поэтому можно сказать, что «Свадьба» «Ликвид театра» и «Non Nova» показали, что публика у нас очень хорошая. Немного, правда подзамороженная от того, что она была лишена возможности видеть постоянно хорошие современные спектакли. Но интерес очень большой, и это здорово. Полторы тысячи человек час ходили за «Ликвид театром» туда и сюда по Детскому парку, с восторгом, это же здорово! И отличная реакция на «Non Nova», четыре распроданных зала - конечно, внушает оптимизм.

- А кто же тогда все эти люди, пишущие гневные комментарии в интернете? Складывается порой впечатление, что они так и жаждут, чтобы вся эта затея с обновлением театра провалилась?

- Вообще, я природу интернет-троллей не изучал, хотя было бы интересно. Впрочем, не очень представляю методологию. Наверное есть люди просто злые, глупые, есть люди завистливые, есть такие, которых устраивает ситуация болота и они хотели бы жить дальше в болоте, но ничего не получится у них, болота тут не будет. Наверное, такие, и, конечно, это враги театра пишут.

- Сколько сейчас человек работает в театре, не считая актеров?

- Человек девяносто примерно ставок.

- Ещё вопрос: «Юрий, я слышала о Вас, что Вы очень верующий человек. Вам не мешает это в Вашей музыке и работе»?

- Да нет… Вообще мне как-то неловко говорить о том, что я очень верующий… Я человек церковный, уже давно, лет двадцать пять, как я пришёл в Церковь, в 1988 году. Были всякие периоды, иногда мне казалось, что я уйду оттуда и больше не вернусь никогда… Но мне точно никак не мешало, я даже не понимаю, о чём речь: наоборот, это всегда помогает, получаешь ведь гораздо больше, чем отдаёшь.

- Продолжается вопрос: «Как это может сочетаться с вашей музыкой?» - вероятно, речь идёт о проекте «Drift»…

- «Drift»? Да отлично сочетается, я, правда, не понимаю, чего там такого страшного в этой музыке. Всё там в порядке, и люди там разные играют. Вот, например, Денис Кугай, мой друг - он атеист, мы друг друга по этому поводу регулярно слегка подначиваем. Я же не инквизитор и не проповедник, вот такой сделал я выбор уже очень давно: я просто люблю Церковь и верю в то, что там происходит, вот и всё. Так что я вообще не понимаю, не вижу противоречий. А потом, я же не только в «Drift» играю, я разную музыку исполняю. Вот только что вернулся из гастрольной поездки с хором Александро-Невской Лавры, с Хором Духовенства Санкт-Петербургской Митрополии ездил недавно, это очень хорошие, замечательные коллективы.

Правда, не очень понимаю, какое это отношение имеет к теме интервью, но если слушателям интересно…

- Музыкальные проекты на сцене театра можно будет увидеть?

- Конечно. Подход должен быть таким: город у нас небольшой, и в нём появился очень хорошо оснащённый технически театр. Поэтому нельзя просто сделать из театра место, в которое приходят какие-то люди раз в неделю с семи до девяти на спектакль. Здесь должно быть место, где кипит культурная жизнь, где кроме спектаклей должны быть и выставки, и концерты, и кинопоказы, и модные популярные лекции, и перформансы. То есть то, что в современной урбанистике называется «третьим местом»: вот есть у современного человека работа, дом и ещё другое место, куда я прихожу. Это просто необходимо делать у нас, поэтому музыкальные проекты будут. Какие именно - конечно, решать Сенину, но музыкальные проекты там необходимы и уместны. В конце концов, в театре единственный в городе большой зал с хорошей акустикой.

- А БКЗ?

- Большой концертный зал филармонии - это же по устройству совсем не филармонический концертный зал. Это бывший зал Дома политического просвещения, построенный в советское время для проведения пафосных партийных мероприятий, а не для концертов. Поэтому там очень тяжёлая акустика. Этот зал, конечно, пытались как-то приспособить, реконструировать, улучшить там акустику, но мало, что удалось. В БКЗ приходится подзвучивать все концерты, в том числе академические. Играет пианист, поёт хор, играет оркестр – подключены микрофоны и звук идёт через колонки. Это же абсурд.

А у нас прекрасный зал начала ХХ века с естественной натуральной акустикой, в нём Собинов пел, Шаляпин пел… Очень хороший зал. А есть еще малый зал, малая сцена, есть помещения в новом здании, есть медиахолл, в котором будут кинопросмоты, концерты, выставки, все что угодно есть еще небольшой атриум, где будут, например, просмотры современного кино под открытым небом.

Вообще, театр – это не просто развлечение, очень важная вещь для города. Вот есть наивные глупые люди, которые считают, что город – это когда дома шестнадцатиэтажные. Да нет же! Дома могут быть и большие, а города всё равно не будет, будет просто скопление коробок. А есть вещи, которые делают город – городом: общественные пространства, общественный транспорт, Университет, «третьи места» эти уже упоминавшиеся. И, конечно, театр.

Кстати, если в историю углубиться, то прежде всего театр. Это очень важная изначально городская практика. Театр ведь возник в Древней Греции как место, в которое обязательно должны ходить горожане, граждане. Это была гражданская обязанность – посещать театр для того, чтобы очиститься духом через сострадание. Так что театр - очень важная составляющая города, это одно из того, что делает город городом.

- Несколько слов о самых ближайших планах.

- Пока ремонт не закончен полностью, я воздержусь от того, чтобы назвать точные даты. Но могу сказать, что уже начались репетиции, в работе два спектакля: готовится «Граф Нулин», его ставит Сенин, этим спектаклем мы официально откроемся. Также начался совместный проект с Гете-институтом - это пьеса «Четыре картины любви» современного немецкоязычного драматурга Лукаса Берфуса, режиссёр Виктория Луговая. В декабре пройдёт неделя французского кино, при поддержке Французского института в Санкт-Петербурге. Вообще кино будет много в нашем театре, думаю, мы даже сделаем летний кинотеатр в наступающем году. В декабре уже можно будет к нам приходить, в медиахолле устроим антителевизионный фестиваль «Слёзы Зворыкина», его предложили и готовят ребята из Университета, ну, а мы предоставили площадку. Вообще, приглашаем всех, если есть какие-то идеи, так теперь есть хорошее место, где можно их осуществлять. Выставки, концерты, перформансы, фестивали, стенд-ап. Не всех пустим, конечно, но есть, о чём общаться. В общем, «театр для города».

Ну и, конечно же, в феврале состоится театральный фестиваль, который будет в этом году, я уверен, намного лучше и интереснее тех, что были в последние годы. Будут настоящие звезды, громкие имена. Например, Пип Аттон (PipUtton), один из известнейших современных английских актёров – это имя уже называлось в вашем эфире во время интервью с театральным продюсером Мариной Данкан, которая этот проект привезёт, это будет «Моцарт и Сальери». Кстати, «Моцарт и Сальери будет ещё один, уже наш, русский, его привезёт один из лучших театров страны. Больше пока не скажу, подержу интригу, но буквально через пару недель, когда я увижу, что стены докрашены, что мебель стоит, аппаратура смонтирована, то я скажу: хорошо, ребята, вот репертуарный план, а вот план гастролей. Будет минимум пять спектаклей местных, привозных спектаклей будет много, один из них, весной – музыкальный, очень классный, раз Вы интересуетесь, скажу Вам. Это делается осознанно, потому что мы должны сами себе задать высокий стандарт театральной жизни, высоко поставить планку. Когда к нам будут приезжать мировые звезды, то это будет не только интересно, но и поучительно для города и публики, а тем более - для художественного руководителя, и для труппы, и для завлита. Если регулярно на нашей сцене будут лучшие современные спектакли, то и нам на таком уровне нужно будет стараться держаться.

- Несколько слов псковичам от вас.

- Я радуюсь вместе со всеми, что у нас наконец-то заканчивается ремонт театра, что у нас вообще-то наконец театр возникает, рождается заново, что гастрольная афиша следующего года не будет с унылыми антрепризами, а это будут спектакли мирового уровня. Я, конечно, очень воодушевлен. И я бы не пошел работать в театр, если бы не был уверен, что можно сделать очень здорово и очень хорошо. Сейчас у меня такая уверенность есть и дай Бог, чтобы она осуществилась в реальность. Так что пожелайте нам удачи и приходите в театр.