В тени завершившегося вчера Пушкинского театрального фестиваля, в этом году внезапно обернувшегося в сторону шоу-бизнеса, оказалось много событий, не столь, может быть, заметных и шумных.

Стенограмма честной работы

Начать вообще можно с события, которое …не случилось вовсе. Так, в частности, ранее планировалось, что в рамках фестиваля будет представлен большой, уже второй том книги «Играем Пушкина». Первая книга вышла в свет силами Государственного Пушкинского театрального центра в Санкт-Петербурге в 2001 году. В неё вошли материалы первых восьми фестивалей в Пскове и в Пушкинских Горах. В частности — стенограммы обсуждений спектаклей на большой и малой, экспериментальной сцене (нешуточные споры разворачивались тогда на театральной лаборатории! и как часто потом режиссёры и актёры, поначалу категорически не согласные с критиками, признавали, насколько полезными оказывались даже разгромные, даже не очень справедливые, в запале высказанные оценки и мысли). Размещены были в книге и доклады известных пушкинистов и театральных критиков — неоценимый материал, для всех, кому «по работе» или «по жизни» важны и интересны история литературы и театра, как XIX века, так и новейшая. Вошли в фолиант и фотографии со спектаклей, и наиболее содержательные на взгляд редакторской группы публикации по итогам показов: как столичная пресса, так и местная, псковская.

Второй том с тех пор предполагался, но в свете сменяющих друг друга кризисов и вечного театрального (ещё раз, это о театре, а не о шоу-бизнесе) безденежья, казался призраком. Однако — случился несмотря ни на что.

Новая книга (её наверняка ещё представят — и в Государственном музее-заповеднике А.С. Пушкина «Михайловское», и в Пскове) объединила материалы ещё одиннадцати фестивалей — с IX, в 2002 году, до ХХ, 2013 года. Построена она по тому же принципу, что и первый том, и даже свёрстана похоже. Вышла в свет книга вновь силами Государственного Пушкинского театрального центра в Санкт-Петербурге, но при том — и это значится на обороте титульного листа — при финансовой поддержке Псковской областной научной библиотеки (первую книгу, напомним, ещё помогало выпустить министерство культуры). Заявленный тираж — всего-то тысяча экземпляров — целиком ещё не отпечатан, по несколько в Псковскую область уже привезли.

В новой книге очень, очень много действительно интересного. Того, что учит читать, слушать и слышать, смотреть и видеть. Здесь и размышления блестящего исследователя литературы XVIII—XIX веков Вячеслава Кошелева, в частности — о роли и значении и, наконец, о поэтике пушкинской детали. Здесь и соображения Владимира Рецептера о неумолимых законах драматургии — на примерах пушкинских пьес, в частности. Здесь Марк Розовский говорит совершенно неожиданные вещи о Карамзине — в свете Пушкина, конечно; а с ним — в свете же Пушкина — разные исследователи, режиссёры, литераторы: о Гоголе, о Грибоедове, даже о Тынянове…

Двадцать фестивалей подряд, системно и последовательно фестиваль создавал, старался создать — повторим примелькавшуюся, казалось бы, фразу Владимира Рецептера — «полное собрание сценических сочинений Пушкина». Академическое собрание, добавим. Два тома «Играем Пушкина» — важная часть этой работы. Какой картой ляжет судьба следующих фестивалей и всего этого, безусловно созидательного пути — время покажет. Надеждой на лучшее — слова, которые редколлегия сочла нужным оставить в библиографическом описании: «Каждое следующее издание серии призвано открывать новые и неожиданные научные, исторические, и художественные аспекты пушкинского творчества».

(Курсив — наш.)

Про века…

Ещё одна псковская, хотя при этом и изданная в Москве, книга была презентована читающей публике в прошлый понедельник — без наплыва публики и более чем заслуженных аплодисментов в финале. «Так что здесь страшного? — с некоторым даже удивлением принимает извинения в том, что СМИшный интерес проявляется с опозданием чуть ли не на неделю, автор труда, научный сотрудник Псковского музея-заповедника Арсений Постников. — Книжка-то не на один день…»

Старший научный сотрудник Псковского музея-заповедника Арсений Постников на презентации книги «Древлехранилище Псковского музея. Обозрение русских рукописных документов XVI—XVIII веков». С сайта Псковского музея-заповедника.

Работа Арсения Постникова, действительно, если уж не на века (историческая наука всё-таки, несмотря ни на что, движется, и не известно, как оценят сегодняшнюю работу те, кто придёт после нас…), то про века — точно.

Называется книга «Древлехранилище Псковского музея. Обозрение русских рукописных документов XVI—XVIII веков» и, является, кроме прочего данью уважения предшественникам.

— Псковское собрание древних рукописных документов ведёт свою историю с момента образования самого музея, — рассказывает Арсений Борисович, — и соответственно этому собранию уже 140 лет. И все эти годы исследователи псковских документов пытались внести свой вклад в изучение этого материала, и соответственно, каждый по своему, в меру своего времени и понимания, разрабатывали весь этот пласт источников. Уже создатель музея Константин Григорьевич Евлентьев сделал краткое описание собранных в музее документов. Николай Фомич Окулич-Казарин в начале ХХ века составил описание свитков, хранящихся в музее Псковского археологического общества, и его статья с этим описанием вышла в свет в 1906 году. Потом, в советское время, в 1920-е годы, описание рукописных документов и книг делали Александр Сергеевич Ляпустин и Август Карлович Янсон. А в послевоенное время Леонид Алексеевич Творогов — собственно, создатель Древнехранилища как самостоятельного отдела в нашем музее — упорядочил все документы и книги по принципу первоначального их происхождения из библиотек и архивов прежних владельцев и создал фонды, в которых они до сих пор сберегаются. В 1980-х — начале 1990-х годов Нина Петровна Осипова начала издавать каталоги наличного состава книг из Древлехранилища. Она смогла издать три каталога: по славяно-русским рукописям, старопечатным книгам XVI—XVII веков и книгам кириллической печати XVIII века.

Сам Арсений Постников вот уже много лет занимается изучением псковских документов XVI, XVII и XVIII веков, которые сберегаются в Древлехранилище Псковского музея. Книга, написанная на основании этой работы, представляет собой обозрение этих документов (свыше тысячи двухсот!) с подробным изложением их содержания и всех палеографических особенностей.

— Все эти документы уникальны, каждый единственный в своём роде, — констатирует Арсений Постников. — Поэтому мне нужно было в равной степени представить их все пропорционально, не выделяя один перед другим, чтобы изложение было системным и последовательным, без каких-либо перекосов. Ну и конечно, все документы разные по объёму: есть книги, а есть и документы на отдельных листах. Поэтому какие-то я пересказывал, какие-то цитировал; многосоставные документы, которые внутри себя делятся на разные разделы, представлены подзаголовками, а кратенькие, на отдельных листочках документы иногда даже приведены целиком.

Какие-то документы были, что называется «на поверхности», признаётся исследователь, а какие-то стали своего рода открытиями, потому как в прежних описаниях или отсутствовали вовсе, или «…были представлены неотчётливо, одной строкой».

Дворянин во разбойничестве…

В каждом документе — свой сюжет, особая жизненная история, а то и судьба. В ранних документах, времён Смуты (то есть, начала XVII века), например, — рассказывает Арсений Постников…

— …есть свидетельства того, как «смольяне дети боярские» (то есть служилые люди по отечеству, помещики), не имея каких-то, может быть, моральных устоев, занимались грабежом на большой дороге.

— Дворяне? — ахаю удивлённо.

— Ну, было такое время, когда цари менялись, — пытается оправдать не знакомых ему лично горе-разбойников Арсений Борисович, — Лжедмитрий царствовал. А как известно, дворяне должны были приносить присягу верного служения царю. И они, видимо не всегда могли определиться, кому служить, а из-за того, что не ездили на службу промышляли всяким разбоем. Их поймали в 1614 году, били батогами и содержали в Кирилло-Белозерском монастыре, — об этом как раз свидетельствует одно из дел, находящихся в нашем Древлехранилище. Потом, после отбытия наказания, после покаяния, их вновь брали на службу в Новгород, уже при воцарении нового государя Михаила Феодоровича с окончанием Смутного времени.

— И это, — сразу же делает ремарку в пользу земляков Арсений Постников, — не псковские дворяне, кстати говоря. Ведь у нас хранятся не только псковские документы, но и из других земель: из Смоленской, из Тверской, и из центральной России. И даже из Сибири западной есть: томские, тобольские документы, попавшие к нам уже в позднее время, в конце XIXвека.

— Каким образом попавшие? — не устаю удивляться.

— Были завезены археографами, исследователями, которые совершали обмен, — просто поясняет Арсений Постников. — Дело в том, что в годы, когда музей только формировался, ещё не было чёткого понятия о фондовой работе, о сбережении наличного состава документов. Вот и осуществляли обмен одних документов на другие. Псковские документы, опубликованные в местной печати, уже считались не столь ценными, и предполагалось, что их можно было обменять на другие. Вот так сибирские попали к нам, а псковские куда-то перекочевали…

* * *

Созидательная работа, ни минуты не шоу. Вот краеведческий музей города Великие Лукина минувшей неделе вышел в сеть: на сайте ещё много чего нужно сделать, но уже появились и первые посетители. А из Изборска пришло известие о том, что в музее-усадьбе народа сето в деревне Сигово Печорского района окончены ремонтные работы, длившиеся с ноября прошлого года. А в Пушкинском Заповеднике уже через два дня начнутся научные чтения, тема которых в этом году — к столетию Первой мировой — сформулирована более чем актуально: «Дни мрачных бурь, дни горьких искушений»: культура в эпоху потрясений XX века».

Нам, из XXI века, эти бури и искушения — совсем в ином свете видятся.

Лидия Токарева специально для Псковской Ленты Новостей