Это был сухонький старичок с добрыми и весёлыми глазами, скромный и чистый, светлый дедушка в рясе, уникальный священник, настоящий праведник. Не Ванга и не чародей, а просто святой человек. Так вспоминают об одном из самых почитаемых старцев Русской Православной Церкви псковичи, которым довелось с ним однажды увидеться.

Настоятель храма святого Александра Невского в Пскове протоиерей Олег Тэор:

- Это был человек, конечно, редкий. Уникальный священник нашего времени. Бескорыстный, добрый. Иногда подшучивал. Сперва он передал через моих знакомых, чтоб я к нему пришёл. Это случилось более 40 лет назад, но я встречу ту помню. Я приехал к нему. Как-то недолго мы общались, но за 15-20 минут он дал мне очень много наставлений, да таких, которые другие просто не догадались дать. Я тогда должен был стать дьяконом. Он мне показал, продемонстрировал, пропел, как надо. Потом я к нему приезжал часто, ночевал несколько раз.

Однажды пришли к отцу Николаю несколько человек. Он одной женщине говорит: «Ты на мои похороны приди». Другая на это: «Я тоже, батюшка, приеду». А он ей в ответ: «Нет, ты не приедешь, ты дома будешь». Прошло порядочно лет. Когда отец Николай умер, то та, которую он пригласил, действительно, была на его похоронах. А вторая скончалась ещё до смерти батюшки, внезапно умерла через несколько лет после той встречи. Так уж Бог ему дал - предчувствовать.

Однажды из Канады прибыл священник. Очень благочестивый, а снаружи очень полный такой, тяжело передвигался, но не пожилой. Он отправился на остров Залита, никто не знал о его приезде, никто не сообщал. А отец Николай пошёл к нему навстречу и в ноги поклонился этому священнику. Это связано с его благочестивой жизнью, тот всё соблюдал неотступно.

Отец Николай стихи любил читать, сажать цветы, за деревьями ухаживал. Он всех жалел, даже следил, чтоб лягушки пили. Каждую пташку жалел, каждый листик и веточку берёг.

А ещё он очень скромный был, одну, пожалуй, одежду носил и сам её штопал.

Архитектор Владимир Шуляковский (запись из социальной сети Facebook):

- Лет пятнадцать назад мы с архитектором Юрием Ширяевым решили посетить остров Залита. Цель была такая: Юра в то время проектировал церковь и терзался сомнениями по некоторым вопросам; он хотел спросить совета и благословения у отца Николая. Я же был в качестве провожатого.

Доехали до деревни Толба, Прошли лесом до берега озера. Погода была мрачная - низкое серое небо, вот-вот снег повалит. На горизонте чуть виднелся контур острова. Вспомнился рассказ знакомого рыбака - как он в снегопад двое суток плутал по озеру и вышел на эстонский берег. Компаса с собой, естественно, не было. Однако пошли и добрались без приключений.

Нашли домик, в котором жил отец Николай, постучались. Во двор вышел маленький сухонький старичок с добрыми и весёлыми глазами. Юра - к нему, излагать свои вопросы и сомнения. Отец Николай послушал немного и говорит: «Что ты меня спрашиваешь, ты же архитектор, ты сам всё знаешь. Не сомневайся, всё у тебя получится». Перекрестил его, благословил. А потом говорит: «А ты почему с женой не венчанный живёшь? Это грех. Обвенчайся обязательно». Юра оторопел - откуда он знает - но пообещал венчаться.

Я в это время в сторонке стоял, у меня никаких дел не было. Отец Николай мне рукой махнул:

- Иди сюда.

- Да я, собственно, так, типа за компанию.

- Иди сюда, говорю.

Перекрестил меня, какие-то красивые слова сказал, нарисовал на лбу крестик. И говорит: «Ты православный, крещёный, а крест не носишь. Нехорошо». Тут уже я удивился. Отец Николай видел нас в первый раз, но разговаривал так, как будто знал про нас всё.

Хороший был человек отец Николай Гурьянов. Реально помогал людям словом. Настоящий праведник.

Мы распрощались со старцем, прошлись по посёлку. А не сходить ли нам на соседний остров - Белов? - время есть ещё. Пошли на Белов. Там недалеко, нужно идти на запад, в сторону Эстонии, мимо маленького необитаемого островка, называемого Талабенец. Добрались до Белова, походили по деревне. Залезли на колокольню полуразрушенной церкви, пару раз бумкнули единственным уцелевшим колоколом. Смотрим сверху - магазин открылся. Зашли, купили бутылку портвейна и два гранёных стакана. Нашли на берегу старую лодку, посидели. Ну и домой двинули.

Хорошая получилась прогулка, приятно вспомнить. Особенно жарким летом.

Художник Анатолий Жбанов:

- Бывал я у отца Николая. Там колонка рядом с его домиком стояла. Так вот, он воду несёт, подхожу к нему и предлагаю помочь, а он в ответ: «Нет, нет, я сам всё делаю». Отношение у него было такое.

Обычно у него собирались человек 10-15, приезжали и сидели в ожидании, когда он выйдет и благословит. Как-то раз девочка одна пришла в брюках. И ей неудобно было подходить к отцу Николаю, она стояла в стороне. И вот, когда он вышел, то не к толпе пошёл, а прямо к этой девочке, которая стеснялась, и благословил её. Вот как это он мог понять? Чувствовал, видимо, людей.

Я к нему подхожу, на колени встал, говорю: «Батюшка, благословите». А он меня за волосы потряс и говорит: «Иди, всё будет хорошо». Такой он был простой человек.

А ещё был случай. Идёт он, значит, в церковь, и толпа за ним. А батюшка, кстати, быстро ходил. И он прошёл мимо церкви, к воде, и все за ним направились. А он так останавливается резко и говорит: «Что вы бежите за мной, вы в церковь идите!»

После смерти батюшки я написал две картины, их купили и увезли в Петербург.

Журналист Олег Дементьев:

- Отец Николай хороший был человек, тёплый и светлый. Сразу на память пришло, как несколько лет назад я ездил в Москву и встречался там со Щадриным Сергеем Фёдоровичем, который в своё время был начальником нашего УВД. И тот рассказывал, что однажды на остров Залита приехали генералы, захотели увидеться с батюшкой. Отец Николай скромно жил, домик его - напротив кладбища. Я, говорит, зашёл в комнату, поговорили, всё нормально. А вот с генералами он отказался встречаться. Я вышел и сказал, что, мол, батюшка себя неважно чувствует, не может вас принять. Потом, буквально месяца через два, с этих генералов сняли погоны, вроде, за взятки. Отец Николай говорил далеко не с каждым.

Я с местными жителями общался, они его очень уважали. Когда он к ним приехал, в одну из первых служб, сказал, что, уважаемые друзья, вам нужно сажать сады, они будут плодоносить. Сначала не поверили, потом всё равно посадили. Яблоки, сливы, груши - всё растёт, помидоры на корню вызревают в два кулака. Хотя земля там простая, не скажешь, что плодородная.

А когда он скончался, я как раз приехал. 24 августа 2002 года. Закат такой был, даже не передашь: и малиновые, и красные облака неслись. А вечером уже легли отдыхать, и вдруг, колокол церковный ударил, потом ещё удар, ещё. А затем был телефонный звонок — батюшка, скончался.

Утром я пошёл в церковь и свечку поставил...

Участник творческого объединения «Митьки», байкер Александр Бушуев:

- У меня пересечений с отцом Николаем было немного, и они были не такие, как у большинства людей, которые приезжали к нему на паломничество. В середине 80-х я работал на Псково-Чудском водоёме, работал на небольшом теплоходике. Мы часто приходили на остров им. Белова. Меня, в отличие от нашего экипажа, интересовал именно этот человек, мне было приятно с ним общаться. Я, бывает, ему то водички помогу принести, то сядем на завалинку - поговорим. Он был высокоинтеллектуальным человеком, это было видно сразу, а где интеллект, там и ирония, и юмор — всё рядом.

Тогда совершенно я не знал о том, что вскоре этот человек будет знаковым для России, для православия. Тогда это был просто очень интересный собеседник, такой добрый и светлый дедушка в рясе. Такой очень скромный, чистый, приятный, к нему просто тянуло. Я ехал на Белов не для того, чтобы пополнить запасы воды, продовольствия или отдохнуть, я ехал туда для того, чтобы Господь, может быть, дал бы мне возможность пообщаться с этим человеком.

А потом я перестал работать на флоте, уехал из этих мест, долго ничего не слышал, можно сказать, даже позабыл. Когда отец Николай стал «знаменитым человеком», я вспомнил эти наши с ним встречи, у меня они расплывчатые, его слова какие-то, просто добрые напутствия. Меня Санькой звал он. Может быть, его молитвами у меня всё и сложилось в этой жизни.

Писатель Александр Бологов:

- Сюда приезжал мой старший друг, знаменитый писатель Юрий Васильевич Бондарев. Я его возил на остров Залита. Гуляли по острову с отцом Николаем, разговаривали. Вопрос, в основном, был светским.

Я слышал о его чудодействиях и о необыкновенной прозорливости. Бондареву старец сказал: «Ты будешь командиром». И ведь он стал потом председателем Союза писателей России. Потом в мою сторону повернулся и тоже что-то похожее произнёс. Я стал ответственным секретарём Союза писателей по региону. Что-то было в этом.

Мы мало разговаривали с ним, но были удивлены своеобразием его реплик. Очень медленно, тихо говорил, фразы просеянные и ёмкие были, не для разбавления разговора. Реплики были как продолжение разговора. Реально-практически выглядело то, что он говорил. Иногда читаю о нём: пророком его называют, который молчит-молчит да что-нибудь скажет. Я не почувствовал этого, но почувствовал весомость каждой фразы, пустое он не говорил. Не то, что он был, как Ванга, провидец, а он просто очень философски объяснял жизнь. Наверное, поэтому казалось, что он предсказывает что-то.

Журналист Ольга Миронович:

- Отец Николай Гурьянов был ровесником залитской прабабушки двух моих дочерей. Прабабушка отличалась крутым нравом. Как-то заходит к батюшке домой, а у него иконы паутиной подёрнуло (он же жил чёрным монахом, хозяйки в доме не имел). Так вот, она схватила веник и давай паутину смахивать – чуть самого священника не отходила за то, что такую срамоту у себя в красном углу развёл.

Сам отец Николай, насколько я успела заметить, когда бывала на острове Залита, был скромнейшим человеком, я никогда не видела, чтоб он шествовал преисполненный важности, чтобы он общался с кем-нибудь свысока. А ведь едва он появлялся на улице, как все спешили к нему за благословением.

Знаете, бывают люди, которых инстинктивно избегаешь, чтоб даже на глаза им лишний раз не попадаться. А был Николай Гурьянов, который смотрел на всех и каждого так, как будто не уставал любоваться на творения Всевышнего.

Конечно, он был праведник и прозорливец, но мне иногда очень грустно читать, как его мифологизируют, как лепят из него то ли Вангу, то ли шамана какого-то. Это началось, когда батюшка стал сдавать, и вокруг него возникла какая-то непонятная возня. Залитский старец стал модным у столичных паломников, а местные жители заворчали, что у него в доме появились какие-то пришлые женщины, которые решают, кого к нему пускать, а кого не пускать.

Однажды я прочла в очень уважаемом православном журнале, как московские знаменитости ездили к отцу Николаю за благословением. Они на полном серьёзе рассказывали, как перед поездкой звонили на остров Залита, и женщина, которая ухаживала за уже ставшим немощным старцем, вдруг на минуточку отошла от телефона, а потом вернулась и доложила, что всё в порядке – батюшка, мол, обещал обеспечить им на дорожку хорошую погоду. Когда московские гости приехали в Толбу и уселись в катер, небо над озером, действительно, прояснилось, и они, конечно же, сочли это за чудо.

Но отец Николай Гурьянов не был чародеем! Он был святым человеком и не разгонял дождевые облака, а творил для людей что-то гораздо более важное! Он в нас верил, поэтому все, кому повезло ловить на себе его ласковый взгляд, как старались, так и стараются его не подвести.

Записала Анна ЦВЕТКОВА