Политический и общественный деятель, публицист, главный редактор газеты «Завтра», председатель «Изборского клуба» Александр Проханов дал эксклюзивное интервью ведущему радио «Эхо Москвы в Пскове» (102.6 FM) Александру Донецкому. Оно вышло в эфир радиостанции 27 августа в рамках программы «Особое мнение». Предлагаем вашему вниманию стенограмму беседы. Разговор был посвящен теме «Как Священный холм вернул России Крым».

Александр Донецкий: Добрый день, уважаемые радиослушатели. В эфире радиостанции «Эхо Москвы в Пскове» программа «Особое мнение». И наш сегодняшний гость - политический и общественный деятель, публицист, главный редактор газеты «Завтра», председатель «Изборского клуба» Александр Проханов. Добрый день, Александр Адреевич.

Александр Проханов: Добрый день, уважаемые псковичи.

Александр Донецкий: Александр Андреевич, что вас вновь привело в Псков? Вы приехали сюда отдохнуть, поработать? Расскажите нам.

Александр Проханов: Меня в Псков привел инстинкт выживания. И благодаря этому инстинкту, который не оставляет меня последние 50 с гаком лет и каждый раз приводит меня в Псков, я, видимо, и уцелел в этом сумасшедшем, чудовищном мире. Для меня Псковская земля - это такая духовная целительница, к которой я прикладываюсь, как к огромному алтарю, имя которому - Псков. Здесь, на Псковщине, могилы моих друзей, самые возвышенные воспоминания, эти ландшафты, которые никуда не делись. Меняются поколения, но остаются ландшафты вод, далей. Вот я приехал, не знаю в какой - бесконечный - раз, чтобы поклониться этим местам.

Александр Донецкий: Надолго?

Александр Проханов: На несколько дней. Богомолье ведь длится всего несколько дней. Приезжаешь, каешься, кланяешься, оставляешь какие-то дарения - дарение даже души - и уезжаешь.

Александр Донецкий: Вы же были на Молодежном форуме «Селигер». Какие у вас впечатления?

Александр Проханов: Это второе мое приглашение на «Селигер». Мне он очень нравится. Наверное, я там полезен, раз меня пригласили во второй раз. Мне очень важно видеть вокруг себя тысячи и, может, несколько тысяч молодых людей - очень свежих, очень впечатлительных, очень ярких, искренних, наивных, которые внимают моим философствованиям, внимают без скептицизма, с которым внимают люди зрелого поколения, особенно находящиеся со мной в исторической конфронтации. И мне очень важно видеть, что вот эти мои идеи ложатся на эти свежие, молодые души и оставляют на них отпечаток.

Александр Донецкий: Вы приехали на Псковщину в период предвыборной кампании. Вы как-то будете в ней участвовать?

Александр Проханов: Я уже много лет не участвую в такой актуальной политике.

Александр Донецкий: Помню, два года назад вы участвовали в президентских выборах довольно активно, тоже приезжали на Псковщину, агитировали здесь.

Александр Проханов: Нет, я не участвовал в президентских выборах...

Александр Донецкий: Я имею в виду не как кандидат, а как один из публицистов, Media sapiens...

Александр Проханов: Я не участвую в политических процедурах принципиально, потому что предпочитаю заниматься вещами идеологическими. Сейчас время построения идеологии, и в этом есть необходимость. Актуальная политика без идеологии бессмысленна. Поэтому я приехал сюда - не потому что идет предвыборная кампания, избирается губернатор, депутаты, главы. Я приехал с большой идеологической задачей, связанной с нашим детищем - с Изборском, Священным холмом. Мы побывали обширным составом «Изборского клуба» в Крыму, собрали крымские земли с самых значительных священных мест, чтобы ссыпать эти земли к холму. Это не просто какой-то ритуал, в этом, повторяю, большой смысловой идеологический символизм, и, конечно, поскольку эта процедура проходит на фоне выборов, так или иначе, она будет транслироваться в саму выборную кампанию. Хотя, повторяю, мы не приехали агитировать за того или другого кандидата. Хотим, чтобы эта наша мистерия на Священном холме пропитала волей и смыслом тех политиков, которые победят на выборах. Будь то губернатор, депутат местного Собрания или какие-либо кандидаты другого уровня. Мы хотим впрыснуть эту идеологию, эти смыслы актуальной политики.

Александр Донецкий: По поводу Священного холма ведь существуют разные мнения. Некоторые считают, что это некая блажь...

Александр Проханов: Некоторые считают, что и государство российское - блажь.

Александр Донецкий: А кто-то даже шутит зло, а, может, по-доброму, что вот холм Проханова «притянул» Крым, а теперь притягивает Донецкую и Луганскую область в свою орбиту, как магнит... Что вы думаете по этому поводу?

Александр Проханов: Когда этот холм еще создавался, из ваших едких журналистов, по-моему из «Псковской губернии», может, даже сам редактор, сделал публикацию под названием «Проханов поставил на Псковщине крест». Отдаю должное его остроумию. Такое двусмысленное утверждение. И действительно кто-то говорил, что Проханов ходит по погостам и собирает земли, творит какую-то черную магию земельную. Но когда холм был создан, когда на него были насыпаны не просто земли, а гигантские валуны, которые назвали метеоритами, и когда над ним вознеслось грандиозное распятие, когда вокруг холма стали играть свадьбы, и когда во время освящения креста с небес слетел ангел как вестник, когда вокруг холма начинают твориться чудеса мелкого масштаба, конечно, я понимаю, что наши труды не пропали даром. К холму подключились метафизические силы русской истории. Он замышлялся не просто как возвышенность, а как реактор, котел, куда мы со всей Псковщины, из мест всех пяти империй свозили земли, из которых состоит история российского государства. Я говорю - русская история поцеловала Псковскую землю. Там земли с Вороньего камня, Кобыльего городища, где было Ледовое побоище. Там земли из деревни Чернушки, где Матросов закрыл своей грудью пулеметное гнездо. Там земля из Свято-Елеазаровского монастыря, где подвязался такой великий мистический философ, как старец Филофей - основатель теории «Москва - Третий Рим». Там земли со станции Дно, где завершилась романовская империя, и с берега Черехи, где красный отряд отогнал кайзерский бронепоезд. Там земли, собранные с мест, где уходила на войну и полегла 6-я рота, с острова Залит, где покоится Николай Гурьянов. То есть мы собирали земли и одновременно собирали русские времена. Это имперский холм, и он, по нашему замыслу, должен быть творцом нового русского государства, которое восстанавливается после краха советской эры.

Александр Донецкий: Крым показывает, что реактор работает?

Александр Проханов: Это была бы, наверное, гордыня, если бы я прямо это утверждал. Мне кажется, что крест с нашего холма сошел и ходил по Руси, и проповедовал, и возвещал победу русского нового государства. И, может, Крым присоединил холм.

Александр Донецкий: Вы верите в эту историческую мистику?

Александр Проханов: Я весь из нее состою.

Александр Донецкий: То есть для вас это не просто художественные образы? Это некая религия?

Александр Проханов: Это не религия, может быть. Просто мне открываются исторические смыслы по мере того, как мое сознание становится все более религиозным. И по мере того, как эти таинственные энергии родной веры посещают меня, мне кажется, что они просят помощи. Большие исторические метафоры, в которые я верю, перевоплощаются в данные мне лично откровения. Я просто делюсь этими откровениями со своими читателями, близкими людьми. Я их не навязываю. Одни вольны отвергать и хохотать над ними, другие вольны прислушиваться, третьи - следовать.

Александр Донецкий: Перейдем к другой теме - к событиям на Украине. Происходят большие изменения на фронтах юго-востока, армия перешла в наступление. Президент Порошенко распустил Раду. Вы как-то связываете эти два акта - роспуск Рады и то, что сейчас к Порошенко приходят тревожные новости от украинской армии?

Александр Проханов: Конечно, одно связано с другим. Может, нелинейно. Потому что роспуск Рады предполагался еще до контратаки ополченцев. Это политический кризис, когда Яценюк хотел уйти в отставку, когда рассыпалась коалиция. Просто этот новый режим, который возник после устранения Януковича, очень хрупкий, нестойкий. В него вошли политгруппировки и силы, исключающие друг друга. И там изначально идет внутренняя закрытая схватка. Уж слишком неравномерны эти группировки. Во-первых, туда вошли соперничать друг с другом олигархи. И это не гармоничный союз олигархов - Порошенко, Тимошенко, Коломойского. Потом туда вошли радикалы правого сектора. Это нечто абсолютно другое - яростное, пассионарное, свирепое, не связанное с ссудным процентом, с банкирами, финансами, а прямая противоположность этого. И туда также вошли силы, которым осточертела коррупция на Украине, эта бессмысленная смена одних жуликов другими. И весь это конгломерат в одно время соединился. А сейчас наступает пора распада, потому что денег на Украине нет, а те, которые поступают, разворовываются, потому что эти люди не могут не воровать. Они - воплощение воровства. Действительно, война была какое-то время синтезирующим средством. И, конечно, если бы Украиной была одержана победа, Порошенко стал бы героем, и многие склонили бы перед ним свои лбы. Но этого не случилось. Порошенко терпит поражение. В глазах многих вменяемых людей он уже залитый кровью, запятнавший себя. И надо быть чудовищем, чтобы из тяжелой артиллерии уничтожать собственные города, причем, не блокпосты, а мегаполисы и маленькие населенные пункты. Одним словом, у них несладкие времена. Украинская армия действительно в разложении. Она не верит в чудо победы. Для большинства украинцев эта война абсолютно чужда и не нужна. Это война за интересы Коломойского или НАТО. Так что наступление ополченцев идет на хорошем политическом фоне.

Александр Донецкий: Меня все время мучает вопрос. Понятно, олигархи, политики украинские. У них свои интересы. А вот что с народом произошло? Столько ненависти изрыгается в медийном пространстве, да и не только в медийном! События в Одессе, допустим. Честно признаюсь, после Одессы у меня возникло единственное желание, чтобы это государство развалилось на части - пусть это звучит не политкорректно. В чем русские-то виноваты перед украинцами, я никак не могу понять?

Александр Проханов: Саш, у меня всегда было подозрение, что вы - русский империалист. В первый же момент нашего общения что-то в вас было такое связанное с царским венцом или со сталинским орденом Победы. Теперь в вас это прорвалось. Наконец-то вы ощутили себя имперским человеком. Народу свойственно заблуждаться, народами манипулируют. Манипулируют элиты или подвластные СМИ. На протяжении 4 президентов с 1991 года Украина, которая выпала из СССР, подвергалась мощнейшей националистической проукраинской пропаганде. И население прорабатывалось в проукраинском националистическом духе. Мне кажется, это трагедия для Украины. Потому что Украина, как мне кажется, могла бы сложиться в очень интересное, цветущее, целостное государство, если бы оно не стало интенсивно превращаться в националистическое государство. Этим занимался Кравчук, Кучма. Конечно, больше всех занимался Ющенко. Янукович преуспел в этом.

Александр Донецкий: А почему эти советские, в общем-то, люди этим занимались?

Александр Проханов: Почему Ельцин занимался распадом СССР? Или Горбачев? До мозга и костей советские.

Александр Донецкий: Это тоже вопрос.

Александр Проханов: Это перерождение, это результат холодной войны, результат столкновения методик и технологий. Но не об этом речь. Украина могла быть цветущим государством. Потому что у Украины остался от СССР прекрасный технократический комплекс. Она бы могла быть технократической державой. Она обладает аграрным потенциалом, это родоначальница русского мира с Херсонеса, это духовная составляющая. Украина могла бы быть многонациональным державным государством! Нет, понадобилось все эти достоинства, все эти плюсы послать подальше.

Александр Донецкий: Ее называют мини-империей...

Александр Проханов: Да, мини-империей. Выиграли от всего этого бендеровцы. Был огромный бендеровский реванш. Он зрел в советское время. Западенцы - это пассионарные очень люди с особой психологией реванша. И эту реваншистскую энергетику взяли на вооружение натовские конструкторы, которые устроили из Украины натовское государство. И она должна была в него превратиться после краха Януковича, если бы не Крым, который выхватили у натовских генералов из-под носа, а теперь и Новороссия, которая мешает Украине превратиться в насильственно навязанную страну.

Александр Донецкий: В связи с этим каковы перспективы Новороссии, как вам кажется?

Александр Проханов: Я приехал, подошел к своему холму и говорю: «Холм-холм, расскажи, какие перспективы у Новороссии?» Он так помолчал немножко, потом эти метеориты тихо загудели... Они сказали, что перспективы оооочень хорошие. Государство Новороссия состоялось....

Александр Донецкий: Вы шутите, Александр Андреевич?

Александр Проханов: ... и теперь оно будет расширять свои пределы и в Новороссию войдут все те города, которые исконно связаны с этой геополитической единицей... В Новороссию войдет и Днепропетровск, и Одесса, и Николаев, и Харьков, и Запорожье. Новороссия будет абсолютно полноценным, уникальным государством. Думаю, она не будет входить в состав России. Она будет близка России, но смысл Новороссии не в том, чтобы она была проводником российских интересов. Это будет государство абсолютно нового типа и нового содержания, государством, о котором мечтает утомленная этой чудовищной мировой бойней человечество. Человечество устало от либерального прожекта, устало от Америки, от банковских кредитов, от кризисов. Устало от Северной Африки, которую Америка перепахала крылатыми ракетами, устало от мирового свинства. Человечество хочет высоких идей, божественной справедливости, отношений между народами и людьми на новой основе. Новороссия - это государство, в котором, как говорят мне боевые командиры, с которыми я общался, главной ценностью будет совесть. Я говорю одному из них: «а какой у вас будет парламент?, политсистема?» А он мне говорит: «Я не знаю. Какой-нибудь, да будет. Но какой бы ни была эта система, доминирующей будет совесть».

Александр Донецкий: Сколько лет потребуется, чтобы построить новое это государство?

Александр Проханов: У господа нет времени. Сколько нужно, столько и продлится. Куда нам торопиться, Саш?

Александр Донецкий: То есть получается, война будет продолжаться еще? Обычно гражданские войны длятся 3 - 4 года - в США, Испании. У нас длилась почти 5 лет.

Александр Проханов: Скажем, если обратиться к палестинскому сопротивлению к Израилю, эта война длится бесконечно. Она не имеет скончания. Но я думаю, Новороссия завершит свое строительство. Мне трудно гадать. Потому что у меня со временем тоже плохо. Я забываю, в каком веке я живу. В каком-то рассеянном состоянии пребываю.

Александр Донецкий: Такой еще вопрос. Он сейчас тоже разбух в интернете. Прошел «парад побежденных» в Донецке 24 августа, когда Украина праздновала День независимости. И сразу возникли параллели с советским опытом. Появилось много разных откликов, в том числе статей, что у нас общая история и так далее. А вы как относитесь к произошедшему?

Александр Проханов: Война сопровождается целым шлейфом параллельных явлений, информационной войной. А в ней кроме дезинформации, деформации, очень важна война образов. И вот мы видим два образа: первый - это парад в Киеве, который провел Порошенко в День независимости, который должен был внушить киевлянам мощь и непобедимость армии. Наконец, Украина перейдет в наступление - эти красавцы, украинские знамена, БТРы, идущие с молодцами-командирами. Это триумф режима. Триумф Порошенко. И вот этот образ предлагается человечеству, и все трепещут либо от страха, либо от восторга. А одновременно показывается другой парад - парад унижения. Показывают 500 или 800 несчастных пленных, тех, кто уцелел в «котлах». Потому что истреблены были десятки тысяч. Их проводят по разгромленному Донецку. Конечно, это рифмуется с парадом в Москве, когда вели военнопленных немецких. И чем кончилось эта война, уже понятно было тогда, когда красноармейцы провели этот парад пленных. Конечно, это рифма. Этот образ очень сильный. Он абсолютно перекрывает образ Порошенко. Если бы сначала был образ парада пленных, а потом пустил бы свои БТРы, ничего бы не получилось. Ну их к шутам - БТРы. Смотри, вот они, твои БТРы, лежат грудой раскаленного металла по обочинам, а командиры экипажей идут раненые по Донецку.

Александр Донецкий: А вот Сванидзе назвал эту параллель кощунством. Его аргумент такой - один народ, большая трагедия...

Александр Проханов: … У Сванидзе все, что связано с триумфом государства российского, вызывает потоки ненависти, негодования. Любые вещи, даже если это триумф связан с благополучием самого Сванидзе, вызывает в нем неприязнь.

Александр Донецкий: Не могли бы вы объяснить, что это за психологический тип? Вроде вырос в Советском Союзе, сын известных коммунистов.... Не очень понятна мотивация, так сказать... Или, может, вы ему все напрасно приписываете?

Александр Проханов: Я не приписываю, потому что Сванидзе - обожатель всего русского - русского народа, русского государства. Когда выходит Сванидзе, русские падают с восторгом - «ну наконец-то явился Николай Карлович». Сванидзе - это символизм всего святого и восхитительного. Сванидзе - это наш Пушкин, наш Александр Невский, в нем действительно вся мощь, которая скопилась у русского народа. Мы выстрадали Сванидзе. Это наш духовный лидер, духовная вития. В конце концов, Сванидзе будет канонизирован. Думаю, что для этого....он должен принять мученическую смерть.

Александр Донецкий: А если серьезно?

Александр Проханов: В истории русского государства, к сожалению, многих веков существовал слой, который принимал во фронт все, что связано с усилением России. Причем, этот слой был как внутри самой России, так и во вне.

Александр Донецкий: А он воспроизводится - этот слой?

Александр Проханов: Он воспроизводится как метаисторическая реальность. Потому что Россия, конечно, находилась постоянно в конфронтации западом. Геополитики объясняют это пространственным фактором, экономисты - обилием в России ресурсов. Но мистики, исторические метафизики, говорят, что Россия предлагает миру, человечеству такие ценности, такие формулы и пути, которые для всего остального мира являются укоризной, они неприемлемы. Россия слишком горда в своем одиноком следовании историческому пути, и эту гордыню все время осаживают. Ее осаживают нашествиями, постоянной травлей, постоянным унижением этих формул. И эти унижения в каждом веке имеют своих носителей, свою лексику и свои поводы. И вот эти люди, которые уничтожали Россию в конце 19 - начале 20 века, которые уничтожали СССР в 80-х, и те, кто сейчас поносит новое российское государство, у них один и тот же генезис - метафизический. Русское государство неприемлемо для этого. Они - кумиры другой цивилизации, другого сильного государства, других ценностей. Поэтому Сванидзе является одним из тех, для кого сегодняшнее государство российское является просто бедой непереносимой. Рядом с ним были такие люди как Макаревич, многие из тех, кто известен публике. Так что эта плеяда воспроизводима. Ее не извести. Даже если взять огнемет, ничего не получилось бы. Они воспроизводимы. И будет до конца света этот русский вызов, который бросает Россия миру и себе, кстати, - часто во вред. Потому что обретение райских смыслов для русского народа - огромное бремя. Это и счастье, конечно, и огромное бремя. Но это будет всегда. Так уж мы устроены.

Александр Донецкий: Кстати, Макаревич написал челобитную царю-батюшке - с просьбой защитить его от шабаша, которые устроили по отношению к нему. Хотя буквально за несколько дней до этого он написал порнографическое письмо Лимонову. Может, читали? Эти метания между одним и другим - как бы вы оценили? Это все выглядит довольно жалко.

Александр Проханов: Макаревич - особый психотип. Я думаю, Сванидзе не написал бы такую чушь челобитную и Шендерович не написал бы такое. Видимо, Макаревич достаточно ранимый человек. Более того, он прекрасно понимает, что его успех музыкальный связан с государством. В советское время он протестовал. Но оно давало ему аудиторию, публику, залы и огромные гонорары. В советское время он был одним из самых богатых людей и при этом он пенял на советскую власть. И первую свою госнаграду он же получил на концерте, который давал в 1991 году, пел хвалу режиму. И теперь, когда государство в лице телекомпаний объявляет ему бойкот, он встревожен. Я это понимаю. Он не является в полном смысле таким вот диссидентом, который находится в постоянной конфронтации со строем. Он нуждается в признании, я его понимаю. Но, видите ли, когда он приехал в обезображенный Славянск и сказал, что выступает перед беженцами, в этом было лукавство. Потому что с таким же успехом он мог приехать куда-нибудь в Освенцим, войти внутрь лагеря и исполнить свои песни перед заключенными, сказав, что он выступал не перед людьми Гиммлера, не перед эсэсовцами. Он выступал перед простыми людьми, чтобы - yt pyf. - скрасить им путь в газовую камеру. Это лукавство. И за него он еще больше понес. Народ чувствует эту ложь. И это породило еще одну вспышку негодования. Я, кстати, не хотел бы видеть Макаревича распятым. Один художник другому не должен желать погибели и страданий. Я бы не хотел присоединиться к тем, кто требует лишить Макаревича госнаград или оторвать ему яйца. Я бы пришил ему пару яиц - пусть их носит.

Александр Донецкий: И еще одна тема, которая меня тоже не может не волновать. В последние дни появилось много информации о том, что в Новороссии сражаются наши десантники и гибнут там чуть ли не сотнями. Не знаю, может, это мое упущение, но я не слышал ни о каких псковских десантников, которые гибнут. Это информационная война? Ваше отношение к этому?

Александр Проханов: Это еще один эпизод информационной войны - рассказ о том, что украинцы якобы захватили десантников ивановской дивизии с документами, и они дают признательные показания. Ну... я связан с военной машиной, и в каком-то смысле знаю, что такое спецоперация. Я хотел бы посмотреть на Шаманова, который отправляет своих десантников в Новороссию и еще пишет каждому письмо «Я, Шаманов, благословляю тебя, сынок, на войну в Новороссии, на Украине. Иди до Киева, оторви башку Порошенко». Конечно, все это бред. А Псков, где дивизия псковская является мощным компонентом общественной жизни губернии... Это прозрачная дивизия. Все знают, когда они уходят на учения, когда они ушли на юг в период присоединения Крыма. Все знают о смене комдивов, что они делали во время грузино-российской войны. Если бы здесь были гробы и погребения, это разнеслось бы неимоверно. Просто приезжал министр обороны, был праздник, они получали награду - орден Суворова... Поэтому этого нет, и слава тебе Господи, что этого нет. Но мы еще встретимся с очень большим количество инсинуаций. Холодная война, которая развязана, будет длиться очень долго. Предполагаются спецоперации, такие как Boeing 777 или мнимое вторжение десантников на территорию Украины.

Александр Донецкий: Пишут, что последние военные успехи Новороссии связаны с поддержкой России. Что можете сказать об этом? Потому что ведь одно время, буквально месяц назад, Кургинян и прочие говорили, что ситуация очень мутная - то ли сливают, то ли не сливают Новороссию. Сейчас мы видим, что не сливают.

Александр Проханов: А никогда и не сливали. 9 дней назад встречался с президентом и интересовался этой проблемой. Конечно, я не мог впрямую задавать деликатные вопросы, а он, само собой, не мог впрямую об этом говорить. Но из того, что я услышал, я понял, что Новороссия является для России мощным фактором. Мы абсолютно не заинтересованы в ее гибели. А что касается поддержки, то там мои знакомые видели, как во главе атакующих ополченцев движется крест с нашего изборского холма. Он впереди такой огромный, раскачиваясь из стороны в сторону, и перед ним расступается пространство, и ополченцы входят в уже опустевшие города с брошенной украинской техникой.

Александр Донецкий: Александр Андреевич, вы себя по жизни политиком не считаете?

Александр Проханов: Нет... Я - романтик, литератор...

Александр Донецкий: … мечтатель, визионер...

Александр Проханов: … фантазер, визионер. Вообще, странный персонаж. Со Сванидзе не сравнить. Тот более очевиден и прозрачен.

Александр Донецкий: А вот ваши фантазии, видения имеют какую-то прагматическую развертку? Вы верите в то, что идея, слово меняют реальность?

Александр Проханов: Я занимаюсь словом как инструментом воздействия на среду. Кстати, мое сознание, моя душа тоже является частью среды, на которую я воздействую своим словом. Это слово всегда имеет реактивную подсвязь, отдачу. Поэтому слово - роман, проповедь, статья, обличение, выступление на митинге - часть огромного процесса, который связан с человеческим существованием на земле.

Александр Донецкий: Тогда, наверное, здесь уместен вопрос. О чем вы сейчас пишете?

Александр Проханов: Вышел мой роман по названием «Крым». Он появился в продаже, я стремлюсь в Москву, чтобы подержать книгу, обнять ее, поцеловать. Этот роман не о Крыме на самом деле, не о его присоединении. Крым здесь, скорее, - образ русской мечты, русского счастья. Это роман о современном человеке - крупном таком, ярком, сильном, который движется к своим карьерным, государственным, статусным целям, терпит крах, разрушается до полного основания, почти погибает телесно и духовно. Идет период абсолютной безнадежности, но он восстает из праха и с новым озарением преображается. Кстати, как и государство наше - достигает могущества и цветения, опрокидывается в «черную дыру», испепеляется и таинственным образом возносится вновь из этой дыры преображенным и еще более прекрасным.

Александр Донецкий: Скоро исполняется 10 лет с тех пор, как я взял у вас первое интервью. Помню, в 2004 году вы приезжали и отрывали у нас какую-то выставку в галерее «На Герцена, 6».

Александр Проханов: Ты не изменился, Саш, абсолютно.

Александр Донецкий: Понятно, что вы и раньше приезжали в Псков, и потом. Но с момента, когда я взял у вас свое первое интервью, сменилось три губернатора: Михайлов, Кузнецов, Турчак. Мне кажется, и ваше мировоззрение изменилось. Тогда вы были полны тревоги, сейчас - оптимизма. Вот эти 10 лет как вы и оцениваете?

Александр Проханов: Мне кажется, что мое мировоззрение не изменилось, потому что я всегда был проповедником государства, всегда был - и в советское время, и на закате советского строя певцом государства. Но в одну пору, в советскую, это государство, увидев во мне своего защитника, особенно в период его крушения, поддерживало меня. В период перестройки, когда я бросил вызов уже горбачевскому государству - самоедскому, я получил первые оплеухи от государства. В период ГКЧП и 1993 года я стал врагом государства ельцинского и находился с ним в тотальной конфронтации. Уцелел в результате нее. Когда началось новое восстановление государства, опять зазвучала моя музыка, но на другой лад, на другом инструменте. Этот инструмент называется «Путин Таврический№. Я поддерживаю рост этого государства. Что касается губернаторов, видна сменяемость власти - видите, сколько губернаторов, а я один.

Александр Донецкий: Я помню, тогда вы говорили, что Путин - наследник Ельцина и не преодолел этого наследия. Сейчас, получается, уже преодолел?

Александр Проханов: Да, я тогда заблуждался, да и несложно было заблуждаться. В первые моменты, когда его привели к власти, и он был окружен Березовским, Гусинским, он был абсолютно ельцинской креатурой, персонажем, вырезанным из ельцинской шинели. Потом начались очень тонкие симптомы. Они все нарастали и заставили меня пересмотреть отношение к Путину. А теперь задним числом я этих симптомов вижу все больше и больше. Просто тогда мне не открывались тайные глаза. А теперь, когда остальные глаза мои ослабели, видимо, открылось теменное око, и я в него увидел того, кого я называю замковым камнем государства российского.

Александр Донецкий: Есть мнение, что Путин менялся под гнетом обстоятельств, то есть, когда он начинал, он был западником, а Запад его вытолкнул по какой-то причине. И под этими вызовами он начал меняться...

Александр Проханов: Я, пожалуй, согласен с тобой с одной маленькой поправкой: есть утверждение, что Путин является строителем нового государства российского, и что против этого можно возразить? Но я против этого возражаю так: русское государство не могло не возродиться. Потому что в этом заложена тайна русской исторической синусоиды, когда после крушения очередной империи восстанавливается следующая. И вот это новое государство - пятая империя - восстанавливается за счет таинственно заложенной в русскую историю силы. И по мере того, как это государство возрождается, оно управляет Путиным и тобой, и мной. Государство, если его понимать не просто как институты - Дума, ФСБ или армия, а как некую таинственную субстанцию, через которую народ реализует свой исторический выбор, судьбу, это очень таинственная вещь. И оно управляет персонажами, которые его окружают. Кстати, оно управляет и Сванидзе. Конечно же, Путин меняется по мере того, как меняется само государство. Оно, увеличиваясь, меняет свой формат, ставит перед самим собой новые задачи и меняет Путина, укрупняет его, увеличивает, превращает его из менеджера, раба на галерах в действительно метафизического русского лидера.

Александр Донецкий: А как вы считаете, насколько Путин вообще представляет себе, что такое Россия сейчас на бытовом уровне? Понимаю, что существует необходимость строить сильное государство с сильной армией. А люди-то, которые просто живут? Есть ведь экономическая реальность - санкции...

Александр Проханов: Думаю, он это представляет не слишком хорошо. Как и любой президент, который отгорожен от сиюминутности гигантскими обстоятельствами. А эта отгороженность неизбежна. Но, видите ли, у Путина, как мне кажется, есть одна особенность - он постоянно ездит по монастырям, что довольно странно для политика его ранга, генезиса. На большие праздники он часто не стоит в храме Христа Спасителя, а отправляется в глубокие обители, встречается со старцами, людьми, близкими к народу, к народной воле, народному страданию. И я пытаюсь догадаться, о чем он с ними говорит. Он говорит, что приезжал Псково-Печерскую Лавру к Иоанну Крестьянкину, и они беседовали больше часа. Отец Иоанн после того, как Путин его покинул, плакал. Что это за слезы были? Слезы радости или огорчения? Прозрения какого-то? Поэтому, думаю, важно одно - что у Путина есть мистический опыт, что он понимает государство, мир, жизнь, собственную судьбу как некий промысел. А это очень важно для политика его ранга.

Александр Донецкий: Ну и последний вопрос. Мне представляется, что Украина - огромное лакмусовое пространство. Произошло резкое размежевание населения России. Среди русских людей большинство за Крым, Новороссию. Но есть, кто против. Не вредит ли России такой накал страстей?

Александр Проханов: Народ жив, он проснулся. Крым разбудил народ. Огромная спячка, которая была после 1985 года, кончилась. Снотворное, которым опоили русский народ, улетучилось, поэтому возникли страсти, вернулась пассионарность. Это хорошо. Это не пустая трата социальных энергий. В этих схватках рождается новое представление о 21 веке.

Александр Донецкий: Спасибо большое. Это была программа «Особое мнение» и наш гость Александр Проханов...

Александр Проханов: Саш, если у тебя будут вопросы, ты как-нибудь тихонечко, вечером приходи к холму и он все тебе скажет, ответит. Может, даже молча. Потому что он читает мысли.

Александр Донецкий: Это приходит с опытом.