Страну буквально сотрясают коррупционные истории: крупные и резонансные, о которых с утра до вечера трендят в телевизоре - вроде крышевания прокурорами игорного бизнеса в Подмосковье и мэров, попавшихся на взятках, и мелкие типа пойманного за нечистую руку врача или незадачливого профессора. Заголовки один другого скандальней: «Супруга бывшего мэра столицы Лужкова украла 13 миллиардов рублей и прячется с ними за границей!», «Однорукий бандит ищет новую крышу… Прокурорскую», «Уволенный начальник московского метро наживался на сувенирах». И понятно, что это только верхняя часть гигантского айсберга, на который наткнулся неповоротливый корабль под названием «Россия», рискующий повторить печальную судьбу знаменитого «Титаника».О коррупции у нас всерьез заговорили с началом горбачевской Гласности. Стоит полистать подшивки прессы конца 80-х, чтобы убедиться: понятие, которое при развитом социализме отсылало к язвам исключительно «загнивающего» Запада, в годы Перестройки вошло в активный словарь применительно уже к отечественным реалиям. Да так и осталось на устах электората, соседствуя с жаргонными словечками вроде «отката» да «распила». Но что такое та, советская, коррупция по сравнению с ее нынешним, актуальным размахом?СССР давно в учебниках истории, а коррупция, признанная уже чуть ли не официально, на уровне первых лиц, продолжает омрачать существование миллионов жителей. И обогащать правящий класс, если отнести к таковому классу всех тех, кто так или иначе кормится за счет своих «доходных мест», будь то комфортный кабинет чиновника или погоны очередного оборотня.Согласно социологическому опросу, проведенному накануне нового года, 80% россиян оценивают коррупцию в стране как «высокую», 9% считают ее «средней», и только 1% опрошенных полагают, что коррупция в России – «низкая». Что касается будущего, то здесь перспективы по мнению населения еще не утешительней. Почти половина опрошенных уверены, что через год уровень коррупции останется прежним, а 27% полагают, что это зло только вырастет.Справедливости ради заметим, что данный опрос проводился еще до инициативы президента Медведева внести в Госдуму законопроет о стократном штрафе за взятку. Нельзя сказать, что карательные органы не пытаются бороться с позорным явлением, напрямую угрожающим самому институту государства, разъедающим властные структуры подобно ржавчине. Но эта борьба почему-то очень напоминает детскую игру на выбывание «Кто ловчее», когда ее участники бегают цепочкой по кругу и по сигналу должны успеть сесть на стул. По правилам стульев меньше, чем участников, и кто-то один всегда вылетает из игры: «Не повезло».Все, так или иначе, повязаны круговой порукой, скованы одной коррупционной цепью, достаточно сравнить официальные зарплаты и стоимость припаркованных у казенных офисов автомобилей, не считая загородных особняков на здешних аналогах «Рублевки».В стране создана уродливая система чиновничье-государственного капитализма, ржавые шестеренки которой кое-как шевелятся, только если их как следует подмазать. В качестве смазки выступает пресловутая «коррупционная составляющая», то есть все те же «распилы» и «откаты», схемы осуществления которых становятся все изобретательней и разнообразней.Иные публицисты, стараясь постичь феномен, договорились уже до того, что называют коррупцию чуть ли не чисто русским движителем прогресса, мол, там, где испокон веков закон – тайга, а прокурор – медведь, и нечего надеяться на силу закона, который, опять же, что дышло. Доходит до ссылок на хрестоматийные тексты русской литературы, на Гоголя или Островского, дескать, в России ничего не меняется. Другими словами, коррупцию, а если выражаться по-русски, тотальное воровство и взяточничество, нам предлагают считать некой неотъемлемой частью экономики, имманентным (то есть, внутренне присущим) свойством национального менталитета. Интересно, многие ли граждане страны априорно готовы согласиться с утверждением, что они – нация воров? С латыни слово «коррупция» переводится как «растление». Значит, мы – растленный народ?На самом деле, разумеется, ничего сугубо национального в коррупции, разумеется, нет, и быть не может. Человек – социальное животное, подчиняющееся общественным нормам, обусловленным эффективностью правовой системы, и для того, чтобы искоренить пороки, необходима только политическая воля, бескомпромиссность силовых ведомств и торжествующий принцип неотвратимости наказания.Да, возможно понадобились бы своего рода «антикоррупционные эскадроны», наделенные сверхполномочиями, но если бы высшие лица в государстве действительно возжелали «уничтожить гадину», не взирая на чины и лица, подобная «чистка» была бы вполне осуществима. Да, пришлось бы формировать «черные списки» тех, кто не может объяснить, откуда при месячной зарплате в шестьдесят, допустим, рублей, он «непомерными трудами» нажил пять квартир, загородный особняк и круглый счет в банке. И государство, при отсутствии внятных объяснений, должно было бы виновных покарать. Причем не единицы «избранных», тех, «кому не повезло», а буквально всех поголовно, без исключений.Понятно, что подобный сценарий сейчас кажется просто фантастическим. Потому что ситуация зашла столь далеко, что в первую очередь коррупция в сознании большинства людей как раз и ассоциируется с государством, которое давно утратило образ «единственного в России европейца», превратившись в мурло азиатской деспотии самого низкого пошиба. Повсеместно, сверху до низу, властвует стократная ложь. Жить честно в стране не то чтобы не модно, не принято, а просто-напросто неимоверно трудно, а подчас и невозможно. Те, кто живет по совести, - лохи и неудачники. Вот и пускается русский человек во все тяжкие, из коих желание выгодно использовать свое служебное положение - еще не самый гнусный грех, есть вещи и пострашней. Разумеется, в истории России достаточно примеров того, как можно бороться с коррупцией. Скажем, при товарище Сталине ее уровень уж точно был минимальным. Торжествовала, при всех трагических издержках, социалистическая законность. За три колоска с колхозного поля – сажали, а за махинации по-крупному вообще расстреливали. Получается, что с нашим народом только так и можно? И как тогда быть с порочным государством? Саша Донецкий