- Да сплю я, Марья Ивановна, сплю!Советский «Ералаш».Кажется, в 2005 году, когда Единый госэкзамен существовал ещё только в статусе эксперимента, и многие про него вообще не знали, в интервью «Вестям» олигарх Потанин завил, что современной России нужны не творцы, а исполнители. Видеть и слышать это жлобство было очень неприятно, но иллюзии (в них так хотелось верить!) относительно российских властей заставляли думать, что это личное мнение нувориша. Теперь, с внедрением в жизнь ЕГЭ и двухуровневой системы высшего образования, стало ясно, что такова политика государства, существующего на территории России. Собственно, на это прозрачно намекнул министр образования Фурсенко, сказав, что не имеет морального права уйти в отставку, только если по воле президента.К слову, США, с которой так усердно копируют наши рационализаторы систему образования, с подачи Билла Гейтса призадумались о реформе своей школы. Говорят, после посещения обычной американской школы, Гейтса едва не хватил удар, ибо он так и не смог понять, как этим людям потом можно будет доверить какую-то более-менее сложную работу. И это при том, что школы, колледжи и университеты в Штатах являются довольно самостоятельными заведениями. Отсутствует там и централизованная система вузов, многие из которых располагаются в маленьких городишках не самых известных штатов. Похожая картина и в Европе.Официально перед ЕГЭ стояла задача создать справедливую, понятную и прозрачную систему оценки знаний выпускников школ, соответственно реформировать саму школьную программу, а также уравнять шансы абитуриентов из провинции и столиц. Звучало благородно, что и говорить.На деле всё получилось иначе. То, что ЕГЭ создал новую коррупционную нишу, уже говорено-переговорено. Последние события в Москве, а также прошлогодние стопроцентные ЕГЭ в таких регионах, как, например, Дагестан, это подтверждают, несмотря на все слова всех самых компетентных комиссий и агентств.Во-вторых, сама идея универсального экзамена сродни попыткам создания вечного двигателя. Для её осуществления необходимо устранить множество лишних факторов. В первую очередь, создать универсального школьника и аналогичного учителя. Если с универсальными учителями всё более-менее благополучно, то клонирование необходимых учеников, слава Богу, ещё отстаёт от графика (видимо, это тоже мешает министру Фурсенко покинуть свой пост).Кроме того, много вопросов вызывает качество самих тестов как способа проверки знаний. Думается, составить толковый тест сложнее, чем написать хороший учебник. Но в министерстве, похоже, с этим не согласны. Честно скажу, вариантов ЕГЭ я не видел, но то, с чем приходилось работать по федеральному тестированию в институте, совсем не радует. Хотя надо отдать должное – по сравнению с материалами пятилетней давности исчезли орфографические и фактические ошибки. Однако осталось ощущение, что тесты составлялись за зачёт студентами, а не специалистами лучшего в своей сфере центра, отобранного в ходе тендера. Может, просто тендеры у нас такие. Как бы там ни было, но большинство вопросов не выходят за рамки старого анекдота «Под какой вагон бросилась Анна Каренина». Если под это реформировать школьную программу, как раз и получается: ОБЖ, Россия в мире и физкультура.Не решило ЕГЭ и проблемы доступности ведущих вузов для провинции. Правда, есть предположение, что она высосана из ухоженных пальцев бизнесменов от образования и сопутствующих им чиновников. По крайней мере, в конце 90-х годов прошлого века на собственной шкуре эту проблему почувствовать не удалось. Зато на опыте близких могу сказать, что в ряде регионов поступление в местные вузы казалось поступком куда более героическим.Кроме того, у потребителей образовательных услуг сложился стереотип о бесспорном приоритете столичного образования. То есть любой вуз в столице или просто крупном городе – это хорошо, а провинциальные институты-университеты – однозначно плохо. Одна из главных причин этого – характер экономики РФ. А именно то, что есть она преимущественно в столицах, правда в извращённом виде. Регионы лишены и этого.То, что вопрос с выбором места для высшего образования стоит таким образом, говорит о том, что потребителей образования давно уже не интересует само образование. У них нет своих интересов, нет мечты, нет своего видения жизни. Им нужна контрамарка, обеспечивающая доступ к более высокому уровню потребления.Новую модель образования строят, похоже, именно под таких людей. Им сойдёт любая, лишь бы не напрягала.