Сегодня исполняется 75 лет со дня рождения Саввы Ямщикова. Его называли "вулканом" и "самым беспокойным человеком России", сообщают новости телеканала "Культура". Исследователь древнерусского искусства, знаток и защитник памятников культуры, открыватель забытых имён, спасая уникальные храмы, исколесил всю страну. Вслед за Пушкиным говорил: "Я не езжу, я "служу" по России". Савва Ямщиков был фигурой масштаба Мамонтова, Морозова, Дягилева. Он пользовался безусловным авторитетом – в музейном деле, реставрации и даже шире – в сфере культуры в целом. "Москва для меня мачеха, а мать – провинция", – говорил Савва Ямщиков. Он вырос в старообрядческой семье. Был воспитан в Московском университете учителями дореволюционной школы – Львом Гумилевым, Николаем Сычевым, Виктором Филатовым, у которого трудился в иконописной мастерской Всероссийского реставрационного центра, что тогда еще находился в Марфо-Мариинской обители. Знания 26-летнего искусствоведа пригодились в фильме Тарковского "Андрей Рублев", где Ямщиков отвечал за его "материальный мир". "Когда мы писали сценарий, Савелия еще не было в волнах, он не был на горизонте даже, – вспоминает режиссер Андрей Кончаловский. – Мы работали по другим источникам. Это было длительно. Но в момент, когда Тарковскому уже надо было осуществлять – это совсем другое, чем писать. Я думаю, что у Андрея могли быть более авторитетные специалисты по иконописи в то время. Савва был человеком молодым, но он был фанатиком. И два фанатика сошлись". В 1960-е Савва Ямщиков опекал музеи и храмы Новгорода, Пскова, Суздаля, Костромы, Ярославля, Вологды. И возвращал миру почти утраченные и забытые шедевры древнерусского искусства. "Он находил деньги на собрание икон, – рассказывает народный художник России Сергей Алимов. – Потому что было время, когда открывались церкви, а многие иконы были утрачены. Он эти иконы отдавал реставрировать и потом передавал в церкви". Подвижник и просветитель более двадцати лет колесил по всей России, обследуя музейные запасники. Памятники – а это тысячи произведений – внес в "Опись произведений древнерусской живописи, хранящихся в музеях РСФСР". В конце 80-х итогом трудов стала грандиозная выставка, открывшая современникам имена удивительных русских мастеров – Ефима Честнякова, Николая Мыльникова, Григория Островского. "Он привил вкус к правильному искусству, к правильной культуре, к правильной живописи, – говорит архимандрит Тихон (Шевкунов). – Таких людей было несколько в то время. Над ними любит поиздеваться наша рукопожатная публика. Но они сделали необычайно много. Это был Солоухин, это ныне здравствующий Илья Сергеевич Глазунов, это Савва Васильевич Ямщиков". В кабинете отца Тихона – портрет архимандрита Алипия, настоятеля Псково-Печерского монастыря. Савва Ямщиков считал его духовным отцом. Вместе они занялись проблемой "трофейного" искусства. В 89-м Ямщикову удалось добиться рассекречивания "Венгерской коллекции" – полотна Эль Греко, Веласкеса, Гойи, Тициана, Дега и Ренуара увидели свет. А в государственную комиссию по реституции вошли реставраторы, дипломаты, адвокаты, архивисты. "Он участвовал в комиссии русско-немецкой, которая занималась взаимовыгодным возвращением трофеев, – рассказывает искусствовед, дочь С. Ямщикова Марфа Ямщикова. – Немцы за то, что им вернут вывезенные ценности из их страны, были согласны помочь с реставрацией церквей в Великом Новгороде, во Пскове. Потому что отец всегда говорил: конечно, эти вещи украдены у вас, но вы посмотрите, что вы оставили нам. Поэтому мы не можем просто взять и вернуть". Савва Васильевич боролся не напрасно – часть храмов немецкие специалисты восстановили. Но до последнего переживал о том, что отечественная реставрационная школа начала разрушаться и сражался за качество работы реставраторов.