Какой ужас, какое несчастье! Боевики ИГИЛ захватили город, где родился Дарт Вейдер. Тот самый легендарный Татавин в Тунисе, что использовался в качестве декораций для съемок культового блокбастера Джорджа Лукаса «Звездные войны». Именно в Татавине, в далеком уже 1976-м году, снимались сцены на песчаной планете Татуин, где прошло детство старшего и младшего Скайуокеров. Теперь же знаменитый среди джедаистов киношный город используется как перевалочная станция для радикальных исламистов, пересекающих границу Туниса и Ливии. По сообщениям из региона, террористы ИГИЛ соорудили в Татавине и его окрестностях множество схронов с оружием. Можно, конечно, прочитать эту новость как забавный курьез: родину Дарта Вейдера захватили боевики ИГИЛ, ха-ха! Но когда в феврале те же игиловцы устроили в иракском Мосуле настоящую бойню в музее, варварски разрушив музейные экспонаты, мировому сообществу было точно не до шуток. Сразу вспомнились уникальные статуи Будды в Афганистане, безжалостно взорванные талибами в 2001-м. Мировая общественность тогда тоже официально возмущалась, а что толку? Превращенные в пыль древние памятники культуры, библиотеки и музеи уже не вернешь.

Аббревиатуру ИГИЛ (Исламское Государство Ирака и Леванта), или теперь все чаще - ИГ, мы слышим из СМИ чуть ли не каждый день. По частотности звучания в сводках тревожных сообщений со знаком минус ИГИЛ уступает разве что воюющей Украине. Однако, уверен, большинство потребителей новостей эта информация волнует мало, оставаясь где-то на периферии массового сознания. Она звучит фоном, а зря. На самом деле ИГИЛ гораздо ближе к нам, чем кажется. Просто у обывателя привычно короткая память. Когда накануне 2013 года в Волгограде взрывали железнодорожный вокзал и троллейбус, то делали это не темные силы из «Звездных войн», а последователи отечественных версий радикального ислама. Возможно, напрямую российские террористические организации и не связаны с боевиками ИГИЛ. А вот связь идейная, мировоззренческая не вызывает сомнений, и эта связь опасней, чем прямое финансирование. Как сообщается, от 800 до 1700 россиян сегодня воюют в рядах ИГИЛ. Кто эти люди? Как они попали на Ближний Восток. И что способны организовать в России, когда вернутся?

Существуют экспертные мнения по проблеме ИГИЛ, которые, кстати, вызывают не менее свирепые споры, чем споры вокруг судьбы Новороссии, но полемика об ИГИЛ, не смотря на всю ее ожесточенность, остается уделом узкого круга лиц, озабоченных будущим Израиля, Палестины и традиционного ислама, тогда как для подавляющего большинства россиян, повторюсь, ИГИЛ такой же телевизионный фантом, как, допустим, траффик элитного кокаина из Венесуэлы в Беверли Хиллз или фантастическая «атака клонов». В лучшем случае, ИГИЛ это вызов условному Западу (я понимаю, что на фоне репортажей об отрезаемых головах заложников слово «лучший» звучит несколько зловеще); что касается России, то в массовом восприятии ИГИЛ — не наш трабл, нам бы со своими заботами справиться — сэкономить на мясе и фруктах, оплатив квитанции за гипотетический капремонт. Тревоги абстракции как пресловутое «мировое сообщество» явно не входят в перечень насущных бед среднего россиянина.

Между тем какое-то восприятие ИГИЛ все-таки существует, раз уж оно, это странное государство, признанное террористической организацией, присутствует в повседневном информационном ландшафте. Пусть это восприятие темное и неотчетливое, но оно есть. И не может не внушать страх. Если главное, что знает телезритель о ИГИЛ, это то, что его бойцы режут заложникам головы, то какие тут еще могут быть ощущения? Точнее всего, на мой взгляд, представления об ИГИЛ соответствует знаменитому описанию чудовища из поэмы Василия Тредиаковского «Телемахида» «чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй» (в переводе на современный русский язык: чудовище тучное, грубое, огромное, со ста пастями и лающее), которое просвещенный носитель русской культуры помнит по эпиграфу к «Путешествию из Петербурга в Москву» Александра Радищева. Да, ИГИЛ и есть такое «чудище», грубое и стозевное, наступающее по всем фронтам, государство-халифат с непонятным для европейского менталитета устройством, где все женщины покорные рабыни, а все мужчины храбрые воины, ведущие джихад (в данном контексте — священную войну) с «неверными». При этом «неверные» - все мы, причем не только атеисты и православные, но и приверженцы традиционного ислама. Ключевое слово здесь, в этой системе идеологических координат, «радикальный», то есть не терпящий никаких компромиссов, духовных, религиозных, идеологических, бытовых. Старая проверенная мантра: кто не с нами, тот против нас. Если враг не сдается, то его уничтожают.

Парадокс ситуации в том, что каждый из нас (99,9% жителей России) могут понятия не иметь об ИГИЛ и целях его адептов, как говорится, ни сном-ни духом, но это не мешает всем нам являться врагами ИГИЛ. Автоматически и изначально. Это, если вдуматься, весьма выгодная позиция для организации, ведущей войну со всеми и везде, где можно. Если ты, гяур (то есть неверный), и хочешь спастись, как в прямом, так и переносном смысле, ты должен обязательно присоединиться к ИГИЛ, принять истинную веру и правила правильного общежития; в противном случае ты — ты потенциальный заложник с головой, отрезаемой на заклание. И третьего варианта не дано.

Ничего подобного столь радикальному взгляду на миропорядок не существует в толерантной до безобразия Европе. Нет этого и в менее толерантной России. У нас покамест всего лишь запрещают оперные спектакли, но статую Давида не рушат. И в этом уязвимость христианских цивилизаций. Радикализм противостоит толерантности как война — пацифизму, а грубая физическая сила — смирению, идеалу о подставленной под удар щеке. Терпимость в мгновенно превращается в беспомощность, толерантный в «терпилу», «мульти-культи» в химеру, а слабая, вялая, аморфная, толерантная доктрина европейской культуры (к которой, несмотря на все тяжкие, несомненно, относится и Россия) оказывается в ситуации неминуемого поражения.

О военном поражении пока речи, понятно, не идет. Военный потенциал США и стран НАТО многократно превосходит боевые возможности ИГИЛ, но в том-то и фокус, что военное превосходство тут не главное. Гораздо важней - превосходство духовное, ценностное, те самые «скрепы», над которыми у нас принято смеяться, особенно в либеральной среде, но наличие которых как раз и рекрутирует в ряды ИГИЛ все новых и новых сторонников, выросших в благополучных Франции, Германии или Швеции. Эти молодые люди, воспитываясь вроде как в лоне европейской цивилизации, в тотальном окружении современного интертеймента, отнюдь не воспринимают достижения прогресса в качестве «своих» достижений. Блага цивилизации - само собой, но разве можно считать «своими» такие непотребности как официальный брак между двумя мужчинами (или женщинами) с возможностью усыновления? То, что для среднего европейца - либеральная «ценность», для радикального исламиста - очевидная «мерзость», и попробуйте убедить его, что это не так. Пока толерантная, либеральная Европа все тешит свое самолюбие очередными «прорывами» в движении к якобы либерализму (вплоть до легализации зоофилии, например), внутри нее, в пригородах и гетто, вызревают и укрепляются совершенно иные ценности, непонятные и чуждые секуляризированным европейцам, ценности, которые рано или поздно сметут с политической карты Европы ее нынешние цвета и границы, и образуют единый Исламский халифат со столицей где-нибудь в Аль-Париже.

Понятно, что этот апокалиптический для нынешней Европы сценарий сегодня воспринимается скорее как сюжет фантастического фильма, нежели как предупреждение. Однако не стоит забывать, что еще каких-то несколько лет назад никакого ИГИЛ «обло и стозевно» просто не существовало. Так что не надо обольщаться. Часто слышишь оптимистические прогнозы: вот-де сейчас все «цивилизованные страны» соберутся с духом и с силами, объединяться (и Россию не забудут, простят Крым и прочее) да бомбанут по территории ИГИЛ, развеют его боевиков в радиационную пыль.

Нет, не развеют. Это вряд ли. О наземной операции никто из западных лидеров даже не заикается. С воздуха ИГИЛ бомбят регулярно, а оно только расширяет свои пределы и влияние. Сегодня это некий центр притяжения, способный аккумулировать энергию пассионариев в промышленных масштабах. И что мы увидим на месте прежнего ИГИЛ лет через десять, одному Аллаху известно.

Пока Европа дряхлеет и предается своим любимым извращениям, ИГИЛ крепнет и наливается молодой энергией. Да, это энергия новых варваров, рушащих музеи и жгущих библиотеки, но именно так, собственно, и рушится старый мир. А как вы хотели? Свято место пусто не бывает. Если вера покинула старые костелы и кирхи, на их место придут мечети. Причем мечети не ислама традиционного, а ислама модернизированного и привлекательного. В версии 2.0.

Саша Донецкий

Иллюстрация: Обложка книги Елены Чудиновой «Мечеть парижской богоматери»