В медиа-холле Псковского театра драмы имени Пушкина прошел первый «Поэтопроектор» с участием поэтов из Санкт-Петербурга

Первый сеанс «Поэтопроектора» состоялся благодаря образовательной программе «Ветка», существующей в рамках проекта «Молоко и Сено» и осуществляемой при посредничестве Театрально-концертной Дирекции Псковской области, а первыми гостями, открывшими серию поэтических встреч, стали петербургские поэты Дмитрий Григорьев и Владимир Беляев. Вообще предполагается, что встречи с актуальными поэтами будут проходить отныне регулярно - два раза в месяц, и задача этих вечеров - представить современную русскоязычную поэзию во всем многообразии ее направлений и стилей. В краткой преамбуле куратор проекта Артем Верле сформулировал затейливей: «...мы начинаем беспрецедентное не только для Пскова, но и для всей России предприятие, и это некий знак. Смысл латинского слова проектор - «забрасывать вперед». Задача поэта - делать это при помощи слов, при помощи речи, которая переводит нас в какой-то новый мир. Поэзия живет в живом слове и слухе».

Однако помимо звучания, любителям поэзии, зашедшим в это вечер в медиа-холл, был представлен и некий зримый, предметный антураж: во-первых, собственно видеопроекция достопримечательных мест, в которых побывал Дмитрий Григорьев и которые он заснял на камеру: движущаяся картинка (фильм про Алтай) каким-то образом должна была дополнять звучащие стихи; во-вторых, присутствовали артефакты от Владимира Беляева: дощечки с вмонтированными в них строчками, вырезанными из газет, поэтические, как полагает автор, плоды известной американской игры «блэкаут-поэтри» (это когда писатель вычеркивает в газете все лишнее, и получается некий новый, но обязательно художественный текст). Как пояснил Владимир Беляев, деревянная табличка, словно скрижаль, придает игре в слова более ответственный характер, когда ты делаешь вещь, которую можно взять в руки, ты более тщательно подбираешь фразы, пусть и газетные. В третьих, в зале наличествовали три тибетские чаши, которые в ходе выступления должны были сыграть некую ритуальную роль. И сыграли - чуть позже.

Поэты выступали по очереди. Первым вышел Дмитрий Григорьев в некой как бы тюбетейке на голове и в футболке с программным заявлением, видимо, цитатой кого-то из великих: I don`t do drugs. I`m drugs. (Я не употребляю наркотики. Я сам наркотик). Какая-то девушка чуть позже спросила: что означает эта фраза? И поэт, как и следует поэту, ответил вольным переводом: «Я не распространяю. Я сам вставляю». Что до стихов Дмитрия Григорьева, да позволю себе этот ничего не значащий оборот, они, что называется, в тренде. На слух воспринимаются легко, как рекламные слоганы, и при этом звучат свежо, хотя и что-то напоминают. Дмитрий читал и рифмованные стихи, и верлибры, и всегда это были единственно верные сочетания слов, выражающие какую-то оригинальную мысль или наблюдение над жизнью. Точно, емко, красиво. Ну, и не без некого метафизического зияния, открывающего космос, то бишь то, за что мы и ценим настоящую поэзию. «Небо на самом деле черное. / И ничего в нем нет. / Синий - слой воздуха / Через который проходит свет //».

Стихи Владимира Беляева, выступавшего вторым номером, наоборот, оказались абсолютно герметичными, во всяком случае - для меня. Я ничего не понял. Буквально ни слова. Поэт что-то там читал, а для меня все это звучало полной невнятицей, абракадаброй. Будто в восприятии возникала незримая преграда, отталкивающая слова. Я вслушивался, пытаясь уловить смысл, и ничего не улавливал: ни целого, ни хотя бы одной отдельной внятной фразы. При этом то, что Владимир рассказывал про стихи, было мне близко. Так теория и практика расходятся по разные стороны барьера, как Пушкин и Дантес.

Стихи пишутся не из соображений какого-то престижа, говорил Владимир Беляев, поэзия - это сборка реальности, пишешь ради некой лакуны в ноосфере, где происходит контакт с людьми, которые может быть будут (возможный адресат). Ты ищешь в слове своего сообщника, иначе писать нет смысла, говорил поэт, но во мне он, увы, сообщника не нашел. Про магию слова говорил и Дмитрий Григорьев, согласившись, что стихи - это, конечно, коммуникация, причем с чем-то потусторонним, когда слова буквально вытаскивают тебя из ямы бытия, как Мюнхгаузен вытащил себя за волосы из болота.

Ближе к финалу вечера стало понятно, зачем Владимир Беляев привез с собой тибетские чаши. Он устроил своего рода перфоманс. Пригласил из публики девушку, которую попросил лечь на импровизированную лежанку из больших кубов. Когда девушка легла на живот, поэт водрузил чаши на тело любительницы поэзии и принялся извлекать из посуды звуки. При этом читал свои стихи. Возникло нечто вроде поэтического камлания. Владимир Беляев напоминал шамана с ноутбуком. Я, опять же, не понял ни слова. Ну и пусть. Так свет понимания встретились в моей голове с кромешной темнотой. Впрочем, это и есть актуальный тренд. Все понимать. И не понимать ни бельмеса. Вечер удался.

Поэты еще отвечали на вопросы публики, и это тоже было интересно. Дмитрий Григорьев, например, рассказал чем зарабатывает. Он - копирайтер, руководствующийся советом жены (которая издатель): «Ты - поэт, так изволь писать и этим деньги зарабатывать». Поэтому, кроме копирайтерства, он пишет книжки на заказ за деньги, то есть работает литературным негром. На гонорар за одну из халтурных книг купил себе новый автомобиль. Однажды написал по заказу либретто. Хорошо живут питерские литераторы! А еще Дмитрий признался, что один раз у него была возможность дать по морде депутату Милонову. Не удалось! - с сожалением констатировал поэт, и все поняли, что поэты - тоже люди.

Саша Донецкий