«Борат» от британского мега-комика Саши Барона Коэна — первый и пока единственный фильм, запрещенный к прокату в России. Ладно, Казахстан, с которым у Саши давний и чуть ли не дипломатический конфликт на шизофренической почве принципиального недопонимания юмора (Саша Коэн, напялив «маску» казахстанского тележурналиста Бората Сагдиева, шутит, казахи, как водится, обижаются). Скандал на скандале, и всяческий словесный беспредел. Но причем здесь Россия? Случай симптоматичный, однако. Ведь до недавних пор официальные кураторы от культуры как раз кичились необыкновенной якобы степенью свободы, распускающей свои причудливые и часто зловонные цветы не только в умах художников-экстремалов, но и на экранах мониторов, в пространствах левых галерей и актуальных сценических площадок. Мат без электричества и иже с ним. Сатира, так чтоб Гоголь в могиле завертелся. По попсовому ТВ. Быть может, и не покажут, зато идейноблизкие примут за своего. Как известно, провокация — двигатель искусства. Так вот, «Бората» запретили. Даром что номинировали на «Золотого Глобуса», не самую престижную, но самую авторитетную американскую кинопремию. За что такая немилость?Объявили, что чуть ли в знак чиновничьей солидарности с опущенным Сашей народом Казахстана. При просмотре фильма, впрочем, эта версия отпала, как банный лист от высохшей на ветру задницы. Саша самозабвенно «мочит» не столько Казахстан, сколько «нашу Рашу» и особенно, между прочим, «Асашай» (то есть США). Причем делает он это настолько остроумно и с таким непривычной для отечественного глаза и уха отвязанностью, что поклонникам Петросяна остается зажмурить глаза. Начнем с того, что в фильме нет ни одного реального казаха. Действие начинается незнамо где. Понятно, что где-то в СНГ, то есть на просторах незабвенного Советского Союза. Некий тележурналист Борат Сагдиев делает репортажи о местной жизни. Показательный пример: забег семьи евреев наподобие быков. «Вот выбегай еврей!», — комментирует Борат. Следом за страшной рожей еврея его не менее страшная жена. Толпа в испуге разбегается. Еврейка собирается снести яйцо. «Давай, мочи! Пока еврейчонок не вылупился!», — весело кричит Борат. Что это за юмор такой? — Наверняка недоумевает зритель.Далее наш младший брат Борат (если продолжать считать русский народ за брата старшего) отправляется в «Асашай» постигать великую культуру Америки, где заочно влюбляется в актрису Памелу Андерсон (вожделенную «Памилю») и пытается сосвататься к ней, засунув суперзвезду в мешок. Вот, собственно, и весь сюжет. Остальное — гэги, основанные на явном выпадении Бората из западного культурного контекста. Прилетев в Нью-Йорк, Борат ведет себя как дикарь. Пытается познакомиться с каждым встречным на улице и пассажирами метро. Принимает кабинку лифта за комнату. Умывается из унитаза. Стирает трусы в реке. Дрочит на манекены. И т. д. в той же стилистике непрерывного придуривания. Плюс к тому он снимает репортажи из американской жизни, где сталкивается с различными ее явлениями, как то бытовым расизмом, феминизмом, гомосексуализмом, антисемитизмом, современным христианством, телевидением и прочими достижениями западного образа жизни. Запрет на показ в России обусловлен, разумеется, тем, что, как ни крути, а Борат никакой не казах, а русский, или по крайней мере — яркий представитель той огромной территории, что распростерлась восточнее Варшавы. Борат — это ходячий стереотип среднестатистического американца о нас. Русские все такие: живут как в хлеву, неполиткорректны до одури, называют женщин «пупсиками», хотят иметь автомобили исключительно для того, «чтоб привлекать баб, у которых внизу брита», и спят с медведями в обнимку. Но ракеты взлетают, и уносят свои боеголовки в космос. Саша Барон Коэн создал блестящую пародию на представления о России чопорного и самодовольного Западного «золотого миллиарда», замкнутого в своем ментальном оффшоре. При этом «Асашай» Коэн тоже нисколько не пожалел, и обрушил весь сарказм своего едкого космополитичного умища, помноженного на страсть нежного еврейского сердца, дабы сравнять обывательский мирок старой доброй белой Америки с фундаментами разрушенных фанатиками-мусульманами башен-близнецов. В финале наш младший брат женится на черной проститутке и обретает Иисуса. После всех приключений и фиаско с Памелёй, ему остается только сказать: «Дзенькую!». И, ей Богу, нет смысла принимать этот сугубый стеб на свой счет. Как там в пословице, предпосланной Гоголем к «Ревизору»?..«На зеркало неча пенять, коли рожа…». Саша Донецкий