Группа Brazzaville, которая в рамках своего юбилейного турне, 6 апреля выступит в Пскове, порадовала своими песнями жителей Санкт-Петербурга. О первых шагах в шоу-бизнесе, приключениях в России и о женщинах лидер группы Дэвид Браун поделился с корреспондентом одного из изданий Санкт-Петербурга. «Я был просто в ужасе от… славы!» Первый шаг в мир шоу-бизнеса Дэвиду помог сделать его друг, прославленный саксофонист, предложив совместные гастроли. «В юности я писал кучу стихов и в начале 20-х годов стал подумывать о создании группы, где я буду писать песни и исполнять их, — делится мистер Браун. — Первым человеком, к кому я обратился с этой идеей, был Кенни Лайон, мой старый приятель со времен „Оникс кафе“, это местечко было центром творчества в Лос-Анджелесе. Кенни потерпел фиаско в личной жизни и был абсолютно готов к созданию группы!». Самая первая песня группы Brazzaville называлась «Shams», в честь закадычного друга поэта Руми, она содержала довольно брутальные мотивы: молодой человек пытается вырваться из обстоятельств, наркотики, богиня на берегу моря, смерть и т.д. Вскоре молодому американскому мечтателю потребовалась студия звукозаписи. Одну такую судьба уже припасла для него. Эта студия располагалась в маленьком домике в Северном Голливуде, прямо напротив легендарных холмов. Мрачный квартальчик с магазинами запчастей, универмагами и невзрачными студиями записи порнофильмов… «Дверь мне открыл парень в фиолетовой шелковой пижаме, военных ботинках, с дредами, дьявольской бородкой и усами, с сигарой в руке! Несмотря на свой мягко говоря странный облик, Майкл Розон оказался славным малым! Почти все, что я знаю о звукозаписи и аранжировке - его заслуга! Мы стали хорошими друзьями, он записал первые альбомы группы», - живописует Дэвид. «Наши песни плыли в эфире самых крутых радиостанций Америки. Первая пластинка была нарасхват в Лос-Анджелесе и Токио! Мы стали лакомым кусочком для известных компаний звукозаписи! Но я был в ужасе от этой известности: начал пить, буянил на концертах, с удовольствием рассекал по сцене в шубе, думая, что так и надо…Я просто не верил, что заслуживаю выступать, я пытался побороть свой страх», — посмеивается Дэвид. А вот когда люди стали говорить, что музыка Brazzaville помогла им в трудный момент жизни, лидер группы призадумался и, наконец, понял свое предназначение. Философ-путешественник – Песни Brazzaville — грустные. Признайтесь честно: Вы разочарованы жизнью? – Абсолютно нет, я ее люблю! Самые неприятные вещи в жизни — это боль и скука. Но я не принимаю их как должное. Я был наркоманом, вырос в детских домах. Я видел безумие и алкоголизм… Это действительно чудесно, что я дожил до глубокой старости — мне 43 года (подмигивает), что у меня прекрасная семья и любимая работа. Самое большое мое открытие в жизни: нужно как можно меньше думать о себе, и тем слаще будет жизнь! Нужно заботиться друг о друге, а о нас самих уже позаботятся небеса. Великая печаль заключена в мимолетности жизни, но это и делает ее бесценной! Без смерти жизнь казалась бы скучной рутиной. Вся прелесть нашей жизни — в том, что мы вместе с любимыми людьми взрослеем, находим друзей, теряем их, влюбляемся, стареем, видим, как мир меняется до неузнаваемости, и умираем… Но смерть — это вовсе не трагедия, как может показаться сначала… Это как тонуть в море любви! «Если бы я знал, как излечить разбитые сердца, я был бы богачом!», - смеется Дэвид. Однако же у музыканта есть свой рецепт борьбы с депрессией: «Одна из важнейших функций музыки и литературы — помочь зализать твои сердечные раны. А еще не нужно быть слишком критичными к себе — мол, „я недостаточно красив, умен, богат и прочее“. Дышите полной грудью, отбросьте стереотипы и простите себе что-то!». Русские приключения американца – В песне «Ночной поезд в Москву» есть такие строки: «Полумрак зимних дней, блины и грибы, чай с проститутками поутру…». Это Ваше собственное мнение о России или расхожий стереотип? – Я написал эту песню после самой первой поездки в Россию. Я попросту замерз! И не привык, что русские мало улыбаются… Если ты кому-то просто так улыбнешься, в ответ на тебя могут уставиться с недоумением, а это очень непривычно для американца (энергично кивает). После нашего концерта в «Red Club» мы поехали кутить. В баре к нам подошли 2 девушки полусвета, молоденькие и усталые, мы отказались от их услуг и предложили с нами почаевничать (улыбается). Любопытный факт: приезжая в Россию, Дэвид первым делом кладет деньги на русскую «симку» и покупает миндаль, по его словам, это отличный друг путешественника. – Вы сделали 3 кавер-версии русских песен: «Звезда по имени Солнце» в 2006, «Зеленоглазое такси» в 2009, «Малолетние шалавы» в 2009. Почему именно эти композиции? – Они очень мелодичны: в них так и плещется ностальгия. Особенно я ценю творчество Виктора Цоя. У моей мамы были польско-белорусские корни. Она говорила по-русски, играла на мандолине и балалайке и готовила вкусный борщ! Может быть, еще и поэтому меня так цепляют русские песни?! Мамину историю я описываю в кавере «Звезды по имени Солнце». Она была душевнобольная, покончила жизнь самоубийством, когда мне было 11 лет. Очень добрая женщина, но не для этого мира, как нежный цветок, не приспособленный к суровой северной жизни…». О женщинах – Без чего Вы не представляете свою жизнь, взять хотя бы завтрашний день? – Во-первых, без моей спутницы жизни. Мы с ней познакомились в День Благодарения в Лос-Анджелесе много лет назад. Для меня это самый важный из американских праздников, именно тогда собираются все друзья и близкие. У нас с моей второй половинкой не было даже общих знакомых, и это чудо, что мы встретились в тот день, живя в разных концах города! Еще я не могу жить без молитвы, обожаю плавать. И очень уважительно отношусь к моей гитаре. Ирина Захарова, портал «GoBars»