Не осенний вечер в БКЗ, а зимний вечер в Гаграх. Зал псковской филармонии, заполненный, вопреки пессимистическим прогнозам, до отказа, смотрел на сцену, где сегодня творили атмосферу. На сцене было что угодно только, не банальное «сцена». Джаз в модном рижском кабачке - дубовые столы, свечечки, толстенные кирпичные стены. Белый песок и стальные волны Юрмалы. Этот элегантный прибалтийский акцент. Эти по-советски простые, темные костюмы ансамбля. И давно уже легендарный Раймонд Паулс, как центр этой ностальгической и вечной, как юность, атмосферы.

Маэстро в духе и в тонусе. Сидя за роялем, отбивает такт, подпевает, в малюсенькой паузе, не удержавшись, коротко и неслышно аплодирует особо удавшимся аккордам коллег - словом, увлеченный по-мальчишески даже на миллионном своем выступлении. Все уже было? Да нет, говорит. Пусть просят всегда «Листья желтые», а вот вам мои новые песни, на стихи Евтушенко, внимайте.

«Хоть я и композитор, а все аплодисменты достаются тому, кто исполняет», - добродушно ворчит Паулс, кивая в сторону по его собственной рекомендации лучшего певца Латвии Интарса Бусулиса. Порцию оваций Интарс сорвал совершенно заслуженно. «Листья желтые» кого угодно за душу возьмут - по крайней мере, всех, кто успел осознанно побыть советским человеком. А вот абсолютно неизвестное массовому слушателю паулсовско-евтушенковское главный латвийский певец представил как шеф-повар свое коронное блюдо - с гордостью, блеском, по-кошачьи сдержанной экономией движений и - с удовольствием причастного к празднику гурмана события.

Но «Листья желтые», но «Миллион алых роз», но «Я в восьмом ряду», в общем, меня узнайте вы, Алла Борисовна... Тоненькая блондинка, певица Айя Берзина взяла на себя миссию – исполнять во второй части концерта паулсовско-пугачевское.

«Меня все время спрашивали - ну, а с Аллой у вас ведь что-то было? – встав из-за рояля, делится воспоминаниями Раймонд Паулс. - Однажды я не выдержал и сказал «Да». «И какой результат?» «Киркоров! - залу весело. - Это шутка», - на всякий случай обозначает Паулс. А то мало ли чего напишут… - Как вот две недели назад мне позвонили в Ригу, ну, желтая пресса, и спросили, не хочу ли я быть крестным детей Пугачевой. Вот еще не хватало», - добродушно бурчит маэстро.

«Следующая песня не оттого мне нравится, что ее много пели, - говорит Паулс. - Нет, у меня есть возможность после этой песни всегда целоваться с исполнительницей», - улыбается он, снова садится за рояль – и под аплодисменты звучит то самое, про восьмой ряд, «Меня узнайте вы, маэстро!» Ну и финальный поцелуй, все как обещали.

Президент псковской Торгово-промышленной палаты Владимир Зубов после этого хита вручил Айе букет алых роз – кстати, в этот вечер дарили только такие цветы. И следующий шлягер, «Возрождение», с весьма адресным обращением, был адресован уже исключительно усевшемуся на свое место в первом ряду Владимиру Анатольевичу. «Глазам не верю, неужели, В самом деле, ты пришел?» - руки в боки с первых тактов двинулась на уважаемого человека тоненькая блондинка Айя. Ну далее по тексту: «Моя потеря, ты нашлась, Входи скорее в дом родной, милый мой», - и все глазками в сторону президента ТПП.

Больше полутора часов длился концерт. А в конце: «Вы устали? Я тоже немножко. Пусть певцы не обижаются, но я всегда заканчиваю программу инструментальной музыкой. Я так делаю долгие годы и без нее никак уйти не могу».

И слов, оказалось, не нужно. Мелодии угадываются на раз – вот он, «Айсберг», плавно переходящий в «Вернисаж», который снова и снова разлучает Его и Ее в кружащемся хороводе «Листьев желтых». Жаль иногда, что «время не на миг не остановишь», но «пока идут старинные ча…» - и кто-то сзади спешит подхватить медленную музыкальную фразу, тянет – «с-с-с», но мелодия вдруг стремительно переходит в то юное-наглое «Меня узнайте вы, маэстро», и Она снова и снова видит из окна бесконечное бархатное море - миллион алых роз.

Виктория Голубкова