Новая драма «с листа» На Псков «свалилась» новая драма. Пришла, понятное дело, не просто так, а при участии, прежде всего финансовом, Министерства культуры России. Плюс Государственный театр наций. Плюс культуртрегер Олег Лоевский, арт-директор Фестиваля театров малых городов Росси, многолетний эксперт премии и фестиваля «Золотая маска» и прочая, и прочая.В Псков было прислано не много – не мало 40 пьес. Наши театралы выбрали из них четыре. исходя из разнообразия материала и творческих возможностей конкретных артистов. «Драмдесант» высадился в Пскове пять дней назад, и вот все спектакли прочитаны, а иные и сыграны «с листа». Особенно бурные дебаты зрителей, экспертов и артистов вызвала украинская народная драма «Демоны» Натальи Ворожбит, массовому зрителю больше известной в качестве сценариста телесериала «Школа». Поставил пьесу (а сейчас, после показа, уже вполне можно говорить о полноценной постановке) выпускник московской «Щуки» Игорь Черкашин. Что до других, то и они были обсуждены, может быть, не столь страстно, как «Демоны», но вполне пристрастно. Таково одно из условий театрального эксперимента под брендом «Драмдесант»: не только прорепетировать пьесу и показать зрителю на малой сцене, но и обсудить, опять же, со зрителями и, разумеется, с коллегами.Одноактные пьесы «Наташина мечта» и «Победила я!» режиссер Анна Потапова, выпускница мастерской Марка Захарова Российской Академии Театрального Искусства объединила в один спектакль, сделав ставку на эффект контраста между двумя юными героинями, отличницы и плохой девчонки. Обе девочки рассказывают в жанре исповеди о своей первой любви, и на сцене происходит столкновение не столько разных судеб, сколько двух миров – благополучного, построенного на душевном комфорте, и социально обделенного, вылупившегося из детдомовского детства. Одна Наташа одерживает первую в своей жизни победу – отказывается в финале от самоубийства из-за неразделенной любви. Другая Наташа из-за своей несчастной любви (несбыточной мечты) совершает преступление и оказывается на скамье подсудимых.Пьеса «Танец «ДЕЛИ», одного из лидеров российского кинематографического артхауса Ивана Вырпаева удостоилась неожиданной характеристики Олега Лоевского – «занудство». Однако зрителю так не показалось, поскольку сама драматургия создает мощный стереоскопический эффект, самый настоящий «три дэ», как выразился тот же мэтр Лоевский. И действительно, читка текста под руководством выпускника Петербургской Академии театрального искусства Семена Александровского как бы воспроизводила форму симфонии, или лучше сказать, сонаты. По радио такой текст слушать вряд ли будешь – слишком сложен для восприятия на слух. А вот при живом контакте с актерами градус доступности материала неизмеримо повышается. Это то, что называется «интеллектуальная драма», построенная не на вариациях характеров, а вариациях человеческих сущностей. Темы – смерть, боль, чувство вины, возможность счастья - мерцают и проявляются, заявляются и исчезают, создавая впечатление своего рода «бытийственного тунелля», некой воронки существования, в которую проваливаются по очереди варианты людских судеб, и сами люди, их двойники, клоны, человеческие инварианты, может быть, клоны. Представленная псковскому зрителю пьеса, или, вернее сказать, текст, - это очень интересная литература сама по себе, и, перенесенный на сцену, окрашенный актерским проживанием, интонацией, текст неизбежно превращается в оригинальный факт, или даже акт театра, который ведь работает не всегда со словом, но с физическим миром, пространством, мизансценой, телом актеров, жестом, музыкой. Ритм, повтор, статичная, пародирующая концерт форма подчеркивают вес звучащего слова, актуализируют. Главный вывод, который можно сделать из семинара, был точно сформулирован актером Псковского драмтеатра Виктором Яковлевым: у каждого актера Псковского театра есть потенциал, который, увы, в этом театре не используется. Это драматичная для каждого актера, даже трагичная истина, высветилась, обнажилась, быть может, даже с болью, еще раз продемонстрировала, что несмотря на все «старания» местных чиновников от культуры, псковский театр отнюдь не умер. Да, его труппу раздирают противоречия, гнетет пессимизм и неверие, но вот явились спектакли «Драмдесанта» и проявили несомненное: в Пскове влачит жалкое существование (прежде всего, творческое, конечно) немало самобытных артистов, чей незавидный удел – ждать интересного материала, ждать своего режиссера, ждать, ждать, ждать... По мнению руководителя проекта «Драмдесант» Олега Лоевского, одна из главных задач подобных акций – привлечение молодого зрителя. С другой стороны, важно, что в театре во время читок происходит живой энергообмен между актерами, пребывающими в состоянии творческого стресса. Сегодня, когда в искусстве столь много циллулоида и спецэффектов, такая живая энергия необходима актерам, как воздух. Кроме того, она оздоровляет саму творческую атмосферу в театре. Справедливости ради заметим, что не только оздоровляет, но и скандализирует, но это уже другая история.Деда Мороза не будет?Областной театр кукол опечатали. Произошло это 13 ноября. Причем сама ситуация лучше всего характеризуется словосочетанием «театр абсурда». Как бы там ни было, а детский театр несет сейчас не только материальный ущерб, но и моральный. Под угрозой срыва – очередная премьера, намеченная на конец ноября, и «святое» - Новогодние елки. Что же случилось? И в чем виноват Театр кукол?Как разъяснила «культиватору» директор театра Татьяна Ааб, псковских кукольников, а заодно и, разумеется, детишек наказали сотрудники Госпожнадзора. Ну и городской суд, самый «справедливый» суд в мире.Госпожнадзор, который в очередной раз проверил театр кукол, в числе прочих выявил два нарушения: «на оконных проемах установлены глухие металлические решетки» и «зазоры между маршами лестниц, между поручнями ограждения лестничного марша выполнены менее 7.5 сантиметров». Исправляя недочеты, театр за свой счет исправил все, что предписывалось, за исключением двух, поскольку театр не имеет никаких прав демонтировать решетки и «расширять, либо пилить» лестницу.- Мне очень хочется спросить судью, которая выносила решение, были ли такие прецеденты вообще в мире? Чтобы в таких исторических зданиях, арендатором которого мы являемся, кто-то что-то расширял, пилил и так далее. – Недоумевает директор театра. – Нам из Комитета по культуре Псковской области пришел однозначный ответ, что указанные пожарными мероприятия проводить нельзя.У театра имеется охранный договор, где говорится, что решетки демонтировать нельзя, расширять лестницу – тоже. Все лестничные клетки, материал, конструкция, парадные и служебные лестницы, литые конструкции лестничных ограждений являются объектами охраны. - Ничего сделать с этими вещами сама лично я не могу и никогда не буду этого делать. – Констатировала Татьяна Ааб. – С сим и пришла в суд. Есть постановления закона, частные, которые касаются памятников культуры и культовых сооружений. Согласно этим постановлениям, действия работников Госпожнадзора должны быть согласованы в обязательном порядке при написании заключений по памятникам архитектуры с представителями службы охраны памятников. Чего произведено не было. У Госпожнадзора позиция такая: вот вам это надо, вы и согласовывайте! Или выселяйтесь из здания. Коротко и ясно. - Ситуация абсолютно тупиковая. – Продолжает директор театра кукол свой горький рассказ. – Мы получились заложниками абсурдной ситуации. И никак не ожидали, что судья городского суда вынесет решение приостановить деятельность театра сроком на 20 дней. Ну а служба судебных приставов уже привела решение в исполнение. В субботу вечером нас опечатали. Полностью. От одних дверей до других дверей. В воскресенье у нас был спектакль, на который все билеты были проданы. И нам с большими усилиями удалось отстоять возможность открыть билетную кассу и вахту. Чтобы людям деньги вернуть. Люди сегодня пришли и первым делом поинтересовались: «А что будет с зарплатой, если закрыта бухгалтерия?» Другой больной вопрос: а что будет с услугами связи? Нужно закрывать эту статью, иначе сигнализацию отключат. Здание становится неохраняемым. Получается, что эти вещи никого не волнуют. Как бы мы не пытались договориться, ничего не получилась. Все правила ведения билетного хозяйства тоже нарушаются. Бухгалтер не может сделать ни одного платежа. Например, завтра нужно подписать бумаги по отмостке здания. Работа выполнена, а я подписать документ не могу. К чему были такие жесткие меры, в чем мы провинились? – мне совершенно не понятно.И еще. Старинных зданий, подобных том, в котором находится областной театр кукол, в стране вообще-то много. И нигде решетки не спиливают. Возникает уместный вопрос: а как же тогда люди договариваются с пожарными? Так вот. Через несколько дней после посещения театра специалистами Госпожнадзора в кабинете директора раздался звонок. Некий молодой человек на другом конце провода предложил свою «помощь». Дескать, раз уж нельзя пилить решетки и расширять лестницы, можно пойти другим путем, потому что существуют так называемый «компенсационные меры», которые театр может принять, и все в ажуре.- Я понимаю это так: если нельзя спилить решетки, то можно во всех помещениях пропитать стены специальным «пожраствором» или через каждый метр повесить огнетушитель. Может быть, можно сделать специальный расчет? Потому что из самого дальнего помещения в театре кукол бежать до вахты на первом этаже 4 секунды. То есть, если предположить, что эвакуация будет осуществляться через окна, так на это уйдет минут пятнадцать. И я спросила у позвонивших: «Молодые люди, мне все понятно, но откуда вы знаете о наших проблемах? Еще и дело в суде не рассматривается! Я-то еще надеюсь, что мы суд выиграем в городском суде, а вы уже мне меры какие-то компенсационные предлагаете». У меня возникло естественное предположение, что люди получили информацию не из уст судьи, а, скорее всего, из службы Госпожнадзора. Такое мнение у меня сложилось, и на этом я стою. – Прокомментировала скандальную ситуацию Татьяна Ааб. – Только мне удивительно, почему какие-то фирмы знают о «компенсационных мерах», а пожарные якобы «не знают». У людей работа нацелена только на то, чтобы наказать.Самое печальное, что во всей этой истории действительно страдает не только театр, но и его маленькие зрители. - До января мы лишены работы. - Сокрушается директор. – Постановка, которую мы должны были сдать 30 ноября, не осуществится. Новогоднее представление тоже под угрозой срыва. Я звоню в суд, спросить, как двигается наша жалоба, а секретарша у меня и спрашивает: «А новый год-то у вас будет?». «Нет, - отвечаю, - не будет». Саша Донецкий