Для чего существует искусство? Должно ли оно сбивать с ног и разрушать иллюзии или наоборот - должно радовать и множить миражи, создавая мир, полный надежд и мечтаний?

***

Этот вопрос возник вполне закономерно по завершению спектакля «Стеклянный зверинец», прошедшего вчера с аншлагом в БКЗ филармонии. Потому, что несмотря на знакомство с текстом первоисточника все-таки оставалась надежда на хэппи-энд, на хозяйское вмешательство режиссера (это, кстати, Александр Марин - заслуженный артист России, ученик Олега Табакова, один из основателей театра-студии «Табакерка»). Так уж мы нынче воспитаны: в конце пьесы героев обязательно должен спасти неожиданный случай: все поженятся, враги будут посрамлены, и - четыре силуэта уходят в даль рассвета. Всем хочется того, что загадывали герои на серебряную туфельку луны в спектакле - «счастья и удачи». Но надежде зрителей не суждено было сбыться. Впрочем, как и мечтам героев.

Четыре героя на сцене, четыре несбывшихся жизни, четыре замечательных актера, воплотивших одну из сложнейших психологических драм классика американской драматургии Теннесси Уильямса. Эпоха депрессии. Перед зрителями разворачивается история обычной американской семьи. Аманда (блистательная Ольга Остроумова, порхающая по сцене и без видимых усилий переходящая от безудержного веселья к не менее безудержным гневу или скорби) нетерпеливо дожидается успеха детей: продвижения по службе сына Тома (интеллигентный красавец Кирилл Сафонов, меланхолично выкуривающий сигарету за сигаретой) и выгодного замужества дочери Лоры (хрупкая застенчивая Ольга Арнтгольц). Она не хочет понимать, как ненавидит свою работу сын и как нелюдима дочь, чья единственная любовь - стеклянный зверинец, хрупкие игрушки. Аманда требует у Тома привести в дом и познакомить с Лорой приличного молодого человека. Он приглашает к обеду Джима О’ Коннора - единственного своего приятеля. Оказывается, Лора и Джим (порывистый честолюбивый Анатолий Смиранин) учились в одной школе, и она была влюблена в этого парня, который всегда находился в центре всеобщего внимания… Чем закончится случайная встреча?

***

Это грустно, но ничем. Уже в начале пьесы рассказчик - Том Вингфилд - объясняет пока еще ни о чем не подозревающему зрителю: «я не фокусник, я скорее наоборот. Тот выдает кажимость за истину. Я выдаю истину в приятном одеянии кажимости». Эта фраза, звучащая в начале спектакля, оказывается очень важной для его понимания. Неслучайно Кирилл Сафонов так долго дожидался, пока в зале, наконец, соберутся все припоздавшие на представление (а молодому человеку в спортивной куртке с надписью Пежо на спине даже показал даже большой палец: молодец, мол, что пришел, ничего, что опоздал). Мотив иллюзий и их крушения, разбитых осколков надежды проходит через всю пьесу и высвечивается под разными углами зрения.

Иллюзия - жизнь Аманды, вечно вспоминающей мужа, бросившего семью, продающей подписку на никому не нужный журнал, надоедающей всем параноидальной (определение автора) активностью.

фото: kassabravo.org

Иллюзия - жизнь Лоры, заботливо охраняющей зверинец из стеклянных игрушек и влюбленной в «лучшего бойскаута школы» с картинки в фотоальбоме.

фото: redkassa.ru

Иллюзия - жизнь Джима, почтового клерка, верящего в свой успех и проводящего вечера в блестящем дансинге с манящим названием «Рай». Жизнь Тома, ежедневно пропадающего в кино и пишущего стихи в стол, - это тоже иллюзия. Обманные миражи спасают героев от «серой тусклой жизни».

Единственный, кто пытается вырваться из замкнутого круга, - это Том. Он видит свое спасение в путешествиях, приключениях, ради чего и покидает отчий дом. Но в результате его путь оказывается той же иллюзией: «Города проносились мимо меня как мертвые листья, листья ярко раскрашенные, но оторванные от ветвей. Я хотел остановиться, но что-то преследовало меня. Оно всегда приходило неожиданно, заставая меня врасплох. Может, это была знакомая мелодия. Может, это была просто фигурка из прозрачного стекла».

фото: kassabravo.org

Все мечты героев разбиваются при столкновении с реальностью. Точно так же, как разбивается любимая стеклянная фигурка единорога из зверинца Лоры. «Я просто представлю, что ему сделали операцию. Рог удалили, чтобы он не чувствовал себя этаким - чудаком. Теперь он будет чувствовать себя уютней с другими лошадьми, у которых не рогов». Но в конце концов единорог остается тем, чем был - разбитой игрушкой (калекой, как и Лора), просто сувениром, подаренным испугавшемуся ответственности Джиму.

Само сценическое действие - тоже своего рода иллюзия: фигуры, ситуации, картинки прошлого (сообразно пожеланиям самого Теннесси Уильямса) высвечиваются на белом экране - воплощении царства иллюзий. Остальные детали - граммофон, играющий любимые пластинки пропавшего отца, шарф, подложенный в корсаж Лоры, - тоже подчеркивают ощущение «возвышающего обмана».

Возможно ли спасение? Светлый воздушный образ Лоры, воплощенный Ольгой Арнтгольц, - как раз синтезирует в себе все то, что могло бы противостоять обману: непосредственность, индивидуальность, красоту, любовь. Как говорит о ней Джим: «Люди отличающиеся, такие как ты, они совсем не похожи на других людей, но этого не надо стыдиться. Потому что другие люди - не такие замечательные люди. Их сотни тысяч. А таких как ты - единицы! Они ходят по всей земле. А ты просто живешь здесь. Они обыкновенны, как - сорняк, но - ты - ты - Синие Розы». Тем не менее он выбирает не Лору, а свою невесту Бетти: «мы прекрасно ладим друг с другом».

В конце постановщик все же попытался дать зрителю какую-то надежду. Нет, это были не цветные блестки из бутылки, которые щедрой рукой сыпала Ольга Арнтгольц на своих коллег по сцене. Это была свеча, которая осталась гореть на сцене (в пьесе Теннесси Лора ее задувает). Так продолжает гореть надежда - пусть даже основанная на иллюзии. Обещая счастье и удачу всем нам...

***

Так для чего же существует искусство? Для того, чтобы лед, закрепостивший душу, как это ни больно, взорвался. Ведь иногда только благодаря боли существует - счастье. Что уж говорить об удаче!

Елена Никитина