На этой неделе автомобилист Алексей написал мне, как защитнице пешеходов, письмо. Хорошее письмо, мне понравилось. Надеюсь, ни у Алексея, ни у кого другого не сложилось впечатление, что я - враг прогресса. Что я думаю будто бы автомобиль - это не средство передвижения, а роскошь, никому в наших палестинах не сдавшаяся.

Но я всё-таки повторю одну поразительную цифру: по данным ГИБДД в Пскове, в городе с населением в 207 тысяч человек, зарегистрировано 361 тыс. 404 транспортных средства... При этом абсолютное большинство псковичей живет в многоквартирных домах, а не в «одноэтажной России». То есть я сейчас не на отсутствие парковок и разорение зеленых зон в наших дворах намекаю. А на то, что мало кому приходится ехать 25 км от родного дома до деловой зоны города. Мало кому приходится ежедневно возить своих детей на такое же расстояние в школу или в детский сад. Потому что социальная инфраструктура у нас еще советская: школа есть в каждом микрорайоне, и до нее можно дойти пешком, для этого, зачастую, детям даже дорогу не надо переходить. Другое дело, что школы на Завеличье перегружены, да и выбираем мы их сейчас не только по принципу «не хочу вторую смену», но и по образовательным программам, и по сложившимся представлениям о престиже качестве образования. Однако, практика возить детей в школу для нас пока, слава богу, не является необходимостью. Всё равно большинство родителей ориентируются на близость образовательного учреждения к дому.

То же самое с детскими садами. Да, сейчас родное управление образования может осчастливить уроженца того же Завеличья местом в запсковском садике из-за дефицита этих мест. Но редко случается, чтобы родители не нашли выход - тот же обмен местами. Бывает же, что кому-то удобнее забирать ребенка из садика рядом с работой, а не рядом с домом! И услугами дополнительного образования можно обеспечить дитя без необходимости вечно быть на колесах. Конечно, сейчас не то, что в «совке», когда в каждом дворе была комната школьника. Но есть возможность всячески развиваться рядом с местом жительства, а то и по месту учебы. У абсолютного большинства из нас в шаговой доступности имеются магазины, аптеки, салоны красоты или недорогой общепит для обедов в рабочий полдень.

Я понимаю, когда людям машина абсолютна необходима для работы. Или для поездок за город (раз в неделю). Но в Пскове об острой необходимости собственной лошадки речь все равно идет в весьма немассовых случаях.

Каково это - полностью и реально зависеть от машины, я поняла в 1990-м году, когда по программе школьного обмена оказалась в городе Омаха, штат Небраска. Тоже невелик городок, хоть и больше Пскова раза в два. Но мы, русские школьники, жили именно в одноэтажной Америке, для которой две машины на семью - это ни разу не роскошь. Уроки в высшей школе Северного района Омахи (более чем на 60% цветного, а значит бедного, непрестижного района) начинались в 8 утра. Мы с Терезой (девочка, у которой я жила) вставали в шесть утра, приводили себя в порядок, завтракали, садились в её старенькую машинку и ехали за ее подругой Эми, у которой машины не было (зато было три младших брата). Потом в школу - как раз минут за двадцать до звонка. Но лучше пораньше, а то место для парковки найти трудно, хоть это парковка и громадная. Если припозднился - парковаться будешь у черта на куличках и обязательно опоздаешь, пока до дверей школы добежишь через это огромное поле.

Младшую сестру Терезы - Элизабет - забирал прямо от дома школьный автобус, не помню как называлась ее средняя школа. Если бы был в семье кто-то еще младше, миссис Робертс пришлось бы возить его в начальную школу на своей машине. А так - она с утра уезжала на ней на работу, как раз километров за 25. Когда у Терезы сломалось ее авто, это был такой удар - и по кошельку очень небогатой семьи, и по логистике.

В нашу школу невозможно было прийти пешком и невозможно из нее пешком вернуться. На родине, когда мы показывали свои американские фотки, все удивлялись: на календаре - декабрь, а мы в школе в футболках. Так мы за сутки на улице минут десять проводили! И то это были мелкие перебежки - от дверей машины к дверям школы, дома, магазина или куда мы там приезжали. Мы никогда никуда не приходили, только приезжали! Наша обувь была всегда чистой, в доме ее никто не снимал (хотя к манере американских подростков заваливаться в кроссовках на кровать мы так и не привыкли).

И больше всего нам, русским детям, в Америке не хватало прогулок, движения. Казалось, что у нас совсем другая скорость обмена веществ: как бы не были гостеприимны наши американские друзья, мы постоянно хотели есть. И при ограниченности движения даже похудели, хотя отдали должное «Макдоналдсу». И я сейчас уверена, что причина пресловутой полноты американцев не в гамбургерах, а в том, что они их едят за рулем. Подъезжают к «макдачной», говорят в микрофон чего хотят, у следующего окошка забирают еду, и за рулем обедают. Я с восхищением наблюдала, как папа моей подруги, не выходя из машины, пытается всунуть карточку в таксофон и снять трубку... Когда мы с Терезой все же опоздали в школу и вынуждены были припарковаться на дальней стороне парковки, она остановила машину одноклассника и попросила нас подвезти. До ее машины...

Я видела, как машина становится уже не средством передвижения, она... Развращает, что ли? Или пленяет - в плохом смысле. Чем больше пользуешься, тем хуже представляешь: как я раньше-то жил?

На этой неделе были обнародованы данные о новом международном «рейтинге ожирения»: Мексика на первом месте, США на втором, Россия - на пятом. И не только потому, что мы разъелись. Я думаю, что еще и потому, что мы докатились. То есть докатались. Лучше жить стали. Поздравляю.

Елена Ширяева