Спустя несколько дней после того, как московский школяр-отличник расстрелял на уроке учителя географии и полицейского, журналист «Псковской провинции» проверил, как охраняются псковские школы.

Школы не выбирал - шел наобум. Первой попалась средняя общеобразовательная школа №18 им. Героя Советского Союза генерала армии В. Ф. Маргелова. В фойе крутилась ребятня. У стола с табличкой «Вахта» - никого. Под стеклом на столе – расписание звонков, какой-то список и… огромная 15-ти тысячная купюра – прикол. Прямиком направился на второй этаж… Мимо уборщицы, драившей пол на первом этаже, двух женщин, работниц школы, разговаривавших у гардероба, другой уборщицы, общавшейся по телефону на лестничной площадке. На втором этаже еще одна уборщица, мывшая пол. Достал фотоаппарат и сфотографировал ее. Я был явно здесь никому не интересен… В методическом кабинете пояснили, что директор - на видеоконференции, которую проводит губернатор по вопросам безопасности школ. Догадывалась ли она, что в это время в ее «епархии» «никто не ловит мышей»? Найдя вахтерш, сам подошел. «У нас есть кнопка. Нажмешь ее – придет ОМОН. Три секунды и он тут. Вся надежда на него. Но случаев таких за десять лет моей работы не было. Почему вас не остановила? Так я только ввалилась на работу», - заявил вахтер. «Учеников я не трогаю. Портфели их не могу проверить. Только записываю посторонних. Неадекватных учеников в школе не замечала. Про них надо классных руководителей спрашивать», - добавила ее коллега. Точки над i расставила словоохотливая уборщица, подслушавшая разговор: «Надо, как в Питере, чтобы у нас в школе был мужик-охранник».

Следующей была средняя общеобразовательная школа №5 им. Героя РФ М. Н. Евтюхина.

Решил, сразу поговорить с гардеробщицей, встретившей меня у входа. Странным образом она совмещает и должность вахтера. Но, проходившая мимо секретарша, разом всех «застроила» и закрыла рты: и мне, и вахтеру, и старшекласснику, осмелившемуся пообщаться со мной. «Нет, нет, нет», - твердила она властно и категорично на мои расспросы, упиваясь сиюминутной властью в отсутствии директора. Я побоялся сделать лишний шаг в сторону и удалился. Тогда я сказал себе: «С такой «вежливой» секретаршей, готовой грудью заслонить школу, сие учебное заведение защищено от посягательства любых врагов. Ибо не перевелись еще женщины на Руси, которые и в избу горящую зайдут, и лошадь на скаку остановят, и «пендль» всякому журналисту «дадут»».

В многопрофильном правовом лицее №8 есть турникеты, они пребывают в рабочем режиме, но… не эксплуатируются. Пожарные сочли, что из-за специфики входа в здание их ставить нельзя. Директору предложено до 5 мая демонтировать их, либо заплатить штраф. Вахтер поинтересовалась, к кому я иду. Попросила паспорт, но я подсунул удостоверение. Оно с печатью, подписью и моим фото, но не имеет никакой защиты. Что-то в этом роде может смастерить любой… Короче, меня пропустили, записав данные. И предложили… самому дойти до кабинета директора. Я попросил дать провожатого. Выделили девушку. В определенной ситуации она могла стать заложницей. Об этих «скользких» моментах я рассказал директору Ирине Прокопчук. Она заверила, что вахтер позвонила ей и предупредила о визитере. Если бы я по дороге «провалился сквозь землю», она вышла бы из кабинета и быстро вычислила меня:

- Все очень просто: мы показываем человеку, что доверяем ему, но при этом мы его проверяем, - по словам Ирины Анатольевны, школа – вещь непредсказуемая, до конца все равно нельзя все просчитать. - Мы готовимся ко всему. С родителями проговаривали вопросы безопасности еще до московских событий. Детей учим, как поступать в критических ситуациях. У нас есть психологическая служба, социальный педагог. Мы пытаемся знать о каждом ребенке больше того, чем в среднем о нем должен знать учитель.

Входящего внутрь МОУ «Лицей «Развитие»» таблички предупреждали о двух вещах: «Лучшее общеобразовательное учреждение» и «Внимание! Ведется видеонаблюдение». В фойе мне преградили путь турникеты. На столе вахтера стоял аншлаг с надписью «Вход в здание лицея родителей и гостей по предъявлению документа удостоверяющего личность». Вахтер, занятая служебными делами, не сразу обратила на меня внимание, хотя я стоял возле нее. Теоретически «плохой человек» мог бы этим воспользоваться - не дать вахтеру нажать кнопку тревожной сигнализации. Я не стал водить вахтера «за нос» и объяснил цель визита. Меня пропустили по служебному удостоверению. Кабинет заместителя директора по безопасности лицея Григория Свердлова я нашел самостоятельно.

- Первое с чего мы начали – со шлагбаума, благодаря чему ограничили доступ транспорта к школе, - пояснил Григорий Аронович. - Потом поставили камеры видеонаблюдения, постепенно увеличивая их число. Установили камеры и внутри. И еще добавим. Осветили территорию вокруг школы и набрали трезвых и добросовестных сторожей. Они не сидят сиднем, а конкретно работаю по ночам. Благодаря этим мерам убрали с территории школы пьяные компании, приучили всех к тому, что она находится под присмотром. Одновременно установили тревожные кнопки, но не ЧОПовские, а вневедомственной охраны. Полиция приезжает на сработку моментально. Еще поставили турникеты. Они ограничивают доступ в школу посторонних, а также несанкционированный выход детей на улицу. Родители, воспользовавшиеся смс-информированием, получают об этом смс-ку на телефон. Это сразу убрало проблему курильщиков на улице и беганья детей в магазин. Сейчас я мечтаю о хорошем заборе вокруг школы, чтобы вечером сторожа могли закрыть калитку на ключ». Очевидно, что лицей Развитие максимально обезопасил себя от неприятностей. Об этом красноречиво говорит даже наличие в штате редкой должности заместителя директора по безопасности, сконцентрировавшей в себе ряд направлений – пожарную безопасность, антитеррор, гражданскую оборону, физическую защиту. Однако, как полагает Григорий Аронович, подобная стройная и отлаженная система защиты школ рассчитана, прежде всего, на обычных хулиганов и неадекватных людей. Она не предусматривает той ситуации, что произошла в Москве. То есть, не рассчитана на вооруженного человека, идущего в школу с целью ее захвата. Если говорить об угрозе внутренней, то в лицее ей противостоят два штатных психолога и инспектор. Мониторинг детей ведется психологами с первого класса. Если поведение ребенка не совсем адекватно, они работают с ним. Такая работа здесь ведется постоянно. Существуют и списки детей, не предназначенные для посторонних, которые вызывают к себе внимание. «У нас обычная школа. Мы не отбираем элиту. Есть дети с хулиганистым поведением. Их все знают, с ними работают. Они хулиганят в открытую, оттого более предсказуемы. В той ситуации, которая произошла в Москве, у вполне благополучного школьника имел место нервный срыв. Такое невозможно предсказать», - считает Григорий Свердлов.

Не опускать руки

В США, где школьные расстрелы стали национальной бедой, почти неизвестны случаи, когда преступника, отправившегося с оружием в руках стрелять в школу, удалось остановить, до первого выстрела. В Псковской области сейчас предпринимаются «пожарные меры» по установке в школах кнопок тревожной сигнализации. Делаются громкие заявления о том, что в регионе есть достаточно сил и средств, чтобы обезопасить школы. Но остановит ли это мотивированных преступников? В любом случае усиление охраны и пассивных мер безопасности лишним не будут - это поможет сократить число жертв. Однако родителей беспокоит и другое - за чей счет школы постепенно будут превращаться в режимные объекты? Неужели опять за счет кошельков родителей… Это неправильно. Школы – у нас не частные, а государственные…

Факт

В конце 70-х начале 80-х годов прошлого века в Пскове в школе №2 мальчик убил девочку, с которой вместе учился. Убийца был положительным ребенком… Город долго шумел тогда по этому поводу.

Александр Милька, «Псковская провинция». Фото автора.