На митинг памяти Бориса Немцова в Пскове 3 марта пришли около ста человек. Больше было нельзя. Согласно региональному закону «О регулировании отдельных вопросов проведения публичных мероприятий на территории Псковской области», который был принят в декабре 2012 года, подача уведомления о проведении массового мероприятия не требуется только в том случае, если «число лиц, участвующих в публичном мероприятии, проводимом в специально отведенном месте, составляет 100 и менее человек».

Организаторы митинга уведомления о нем не подавали (нетрудно представить, сколько времени ушло бы на согласование), просто поставили в известность полицию. А специально отведенных мест в Пскове два — у памятника Пушкину и на Октябрьской площади у памятника княгине Ольге.

Вот у Ольги и Владимира псковичи и собрались в разрешенном законом количестве, чтобы почтить память Бориса Немцова, расстрелянного 27 февраля на Москворецком мосту.

«Вот в такую страну мы превратились»

Митинг был беспартийный, из флагов — только государственный, с траурными лентами. Из лозунгов — те, с которыми 1 марта шли по Москве люди в траурном марше памяти Бориса Немцова: «Эти пули в тебя и в меня», «БорисЬ», «Нет войне», «За нашу и вашу свободу», «Я не боюсь». К портрету человека, с которым в этот момент в Москве в Сахаровском центре прощались тысячи людей, положили цветы. Зажгли свечи.

К этому времени от места проведения митинга ушли случайные люди. Как-то трудно предположить, что две пожилые дамы, наблюдавшие за приготовлениями и оживленно обсуждавшие «женщин Немцова» (видимо, по следам вчерашних телеэфиров), специально пришли почтить память убитого. Когда у портрета Немцова встал молодой человек с еще одним плакатом про четыре пули (то есть про четыре российских канала), их уже не было.

Открыл митинг депутат областного Собрания Лев Шлосберг. Его выступление получилось самым продолжительным: парламентарий напомнил биографию погибшего политика — от работы в правительстве РФ (в том числе в должности первого вице-премьера) до избрания депутатом Ярославской областной Думы (уже в этом статусе Немцов вел антикоррупционные расследования, добился отставки одного из ключевых заместителей губернатора Ярославской области). И назвал убийство Немцова вызовом - вызовом российскому государству, российскому обществу: «Это преступление произошло в ста метрах от Кремля, на части правительственной трассы в зоне прямой ответственности ФСО и ФСБ, на виду у всех мыслимых технических средств слежения. Это преступление произошло в ситуации, когда за Немцовым следили, его вели те представители, которые контролируют деятельность оппозиционных политиков в России. Как и нас с вами вот сейчас контролируют, смотрят — что мы делаем, о чем мы говорим. Вот в такую страну мы превратились...»

Никаких предположений о заказчиках, организаторах, исполнителях этого преступления псковский депутат не делал. Повторил то же, что сказал почти сразу после гибели Немцова: «Его убила запредельная ненависть, воспитанная в российском обществе, в российском государстве. Ненависть к инакомыслию, ненависть к личной гражданской позиции людей, несогласных с властью, несогласных с политическим большинством. И в том числе несогласных с большинством российского общества сегодня... Эта ненависть убила Бориса Ефимовича Немцова. И эта ненависть может продолжать убивать дальше».

Наверное, самое важное прозвучало в конце речи: «День печальный, очень грустный. В каком-то смысле грустный безысходно, потому что каждый человек — космос. И космос Бориса Немцова для его личной судьбы завершился два дня назад, 27 февраля. Но душа человека бессмертна. И очень важно сказать сегодня о том, что те люди, которые ненавидят сегодня нас, в том числе нас с вами, которые ненавидели Немцова и других людей, говорящих о свободе и демократии, у этих людей есть дети, внуки. Или будут дети и внуки. И хочется надеяться, что это будут другие люди. Есть волшебные законы природы, по которым потомки могут быть лучше своих предшественников».

«Война продолжается. Весна продолжается»

Когда Лев Шлосберг заканчивал свое выступление, раздался довольно агрессивный возглас проходившего мимо пожилого мужчины: «Митингуют»... Слова не расслышали, расслышали интонацию. И псковичка Нина Яковлева, которая, по всей видимости, не собиралась выступать на митинге, первой пошла к микрофону: «Могли ли мы предотвратить трагедию, которая произошла? Не знаю. Потому что те потоки ненависти, которые льются сегодня с государственных каналов, это страшно. Мы все полны ненависти, и люди, которые вот сейчас проходят и бросают в нас такими словами, это тоже результат долгих месяцев ненависти!»

Впрочем, про инцидент быстро забыли. Журналист Юрий Алексеев заявил, что не разделял политические воззрения Немцова: «Но нас возмутило то, каким образом с ним расправились. Расправились цинично, на глазах у всех. И это плевок не только в сторону наших правоохранительных органов, это плевок всем нам. Это расправились со всеми нами, кто выражает какие-то другие политические взгляды. Сейчас я оцениваю ситуацию как асболютно другую, чем была до его убийства. Сейчас нам всем просто необходимо любыми путями высказывать отторжение тех способов, которым расправились с Борисом Немцовым».

Еще одну участницу митинга постоянные слушатели «Эха Москвы» в Пскове могли бы узнать по голосу, потому что заплакавшая у микрофона Анна Владимировна тоже постоянный слушатель этой радиостанции:«Это зверское, наглое убийство вошло в мой дом. Для меня Немцов — родной человек, глубоко порядочный, талантливый, который хотел улучшить нашу жизнь. Я уже старый человек и все жду, когда она улучшится. Убили его те, кто сеет ненависть. Эта ненависть льется с экранов,люди разделились на врагов и патриотов. Наше дело — не допустить этого».

Псковский журналист Алексей Семенов начал с того, о чем знали немногие: «Сегодня день рождения мамы Бориса Немцова. Борис не дожил до дня рождения мамы, не дожил до весны... Самое важное, о чем я хотел сказать — о войне. Борис Немцов всегда был против войны. Я помню, как 20 лет назад мы собирали подписи против чеченской войны. Сейчас он занимал ту же позицию. Он был против войны. Война его и убила. И война продолжается. И весна продолжается. Кто кого победит — зависит от нас. И от тех, кого сейчас рядом нет. Тех, кто, может быть, на другой стороне. Борис Немцов был когда-то большим чиновником. Но большим чиновником он перестал быть. А большим человеком остался до конца».

«Мы должны измениться»

Пскович Геннадий Калинченко читал собравшимся Некрасова, а про Бориса Немцова сказал коротко: «Убит за то, что был опасен». Несколько голосов тихо ответили: «Конечно».

Но никто не подхватил «Не забудем! Не простим» - эти слова трижды проскандировал Вадим Гузинин, заявивший, что«это было не просто политическое убийство, не просто акт политического террора, это была казнь — циничная казнь в самом сердце Москвы».

Заслуженный артист России Виктор Яковлев тоже взял слово: «Очень трудно разобраться в том, что сейчас происходит в душе. Я на митинги не ходок. Кажется, последний раз был на митинге в 1989 году, это был предвыборный митинг отца Павла Адельгейма, я был у него доверенным лицом. И вот с тех пор я стал чураться митингов из-за их какой-то совершенно неуправляемой атмосферы. И вот, вспоминая сейчас отца Павла... Они очень разные: отец Павел Адельгейм, убитый полтора года назад, и Борис Немцов,убитый накануне этой весны. Эти смерти объединяет одно: надругательство над богом, над его замыслом, над человеком, надругательство над жизнью... Но сегодня, когда мы задумываемся об этом преступлении, мы должны измениться. Каждый хоть в чем-то, хоть как-то пересмотреть себя».

Память Бориса Немцова почтили минутой молчания.

У собравшихся еще было полчаса законного времени, и они не расходились. Мы поговорили с несколькими участниками митинга: почему они пришли сегодня на Октябрьскую площадь? И люди говорили очень хорошие слова. Вот такие, например: «Я пришел, чтобы выразить свою гражданскую позицию. Никогда не мог подумать, еще два года назад не мог подумать, что нас будет не любить Украина. Что большинство населения России будет не любить Украину. Такого не должно быть. Страна уходит не в 37-й год, а в начало тридцатых годов в Германии. Это очень страшно, когда люди не понимают, какая ненависть разжигается между нами. Поэтому нужно стремиться к миру! Мы не должны так жить. Это единственное, что я могу сказать»

Или такие: «Я пришла, чтобы у моей дочери был пример. Чтобы она не боялась выражать свою гражданскую позицию. И не превращалась в часть злобной толпы».

И вот такие: «Хочу быть вместе с теми людьми, которые уважительно относятся к Борису Немцову. Вообще, по моему мнению, здесь сейчас лучшие люди города. Я хочу быть среди них. Что еще могу сказать?»

И вот тоже сильные слова: «Борис Ефимович не дожил до весны. Пришли, потому что хочется дожить».

Ни один из тех, кто говорил эти слова, не захотел представиться. Но они пришли.

Елена Ширяева