Скорбную дату политических репрессий 1937 года СМИ отметили публикациями, многие из которых основной упор сделали на всестороннем обсасывании личности «отца народов» (как иногда смеется история над человеком) Иосифа Сталина (урожденного Джугашвили). Получается, что события тех лет зависели в первую очередь от этой персоны и коммунистического режима, приведшего Сталина к власти.Кажется, что, объясняя репрессии психической болезнью вождя (диагноз «паранойя» был поставлен Иосифу Виссарионовичу ещё Бехтеревым), мы расставляем все точи над i, потому как невменяемый был и все тут. Сумасшедшие, как известно, неподсудны. Максимум, что может им грозить – принудительное лечение. Но это при жизни.На деле это ничего не объясняет. Хотя бы потому, что граница психического отклонения – понятие, не поддающееся пока строго однозначному определению. Перефразируя известную поговорку правоохранительных органов, можно констатировать: «то, что вы не в больнице – это не ваша заслуга, а наша недоработка». Кроме того, многие гениальные люди (например, Н. Тесла, Б. Паскаль, Ф.М. Достоевский) вполне бы сошли за иллюстрации к психиатрическим справочникам. А ведь у Сталина тоже были свои заслуги. В короткое время собрать в кулак такую огромную страну, вконец разболтанную большевистской революцией – тут одного душевного заболевания мало, нужна ещё и внутренняя сила. По рассказам моей бабушки, годы НЭПа были не временем относительной экономической свободы, как любят иногда посудачить, а прежде всего эпохой господства бандитов всех калибров. Совсем не исключительными были случаи, когда в деревнях вырезали целые дома. Из-за денег, естественно. К концу 30-х стало поспокойнее.Такое ощущение, что сводить все к личности «великого вождя» принято, поскольку очень удобно сделать из одного человека козла отпущения. Левым это нужно для спасения своей идеи, правым – для спасения своей. У правых все просто, как примитивна и вся либеральная идеология. Они из Сталина сделали пугало. За неимением других аргументов, оно предъявляется миру, как только кто-либо пытается поставить под сомнение правоту либерального подхода и тем более заявить о бесперспективности методов, предлагаемых ими. Левым, в первую очередь коммунистам, Сталин заслоняет их истоки, способ вхождения во власть и, особенно, красный террор, последовавший за октябрьским переворотом. По данным профессора Курганова (Курганов И.А. Три цифры. Посев. Франкфурт-на-Майне, 1977. №12), действия Ленина и его команды уложили в сырую землю в два раза больше человек, чем репрессии Сталина. Причем, за более короткий срок. Курганов отмечает также, что до Сталина убивали в основном людей невинных, а с помощью репрессий 30-х, говоря языком современным, в первую очередь убирали свидетелей. Свидетелей и участников красного террора.Так характеризует сталинские репрессии доктор философских наук Эдуард Володин: «Сталин уничтожил почти всю «ленинскую гвардию», начиная с тех, кто прибыл в Россию в «пломбированных вагонах» и вместе с Троцким на пароходе из Америки, и кончая выдвиженцами революции и «героями гражданской войны» во главе с Тухачевским, подлая жестокость которого при подавлении тамбовского крестьянского восстания не поддаётся пониманию чистого разума, зато получает сакральное объяснение, если вспомним, что свою собаку он называл (прости меня, Господи) «исусиком». Кстати, достал в Мексике и Троцкого — того самого «вождя», который до конца своих дней переживал, что не смог превратить Россию в вязанку хвороста, чтобы бросить её в огонь мировой революции». Известно, что лагеря, в которые Сталин по выражению многих, загнал пол страны, были созданы задолго до прихода к власти Сталина. Если на совести сына Грузии лежат огромные потери в Великой Отечественной войне, то на совести его предшественников и основателей компартии: Ленина, Троцкого, Урицкого, Свердлова и проч. (многие из «ленинцев» и говорить-то по-русски не умели толком) смерть Есенина, Гумилева, изгнание из страны цвета русской науки и культуры, армии. Кроме того, именно они, а не тов. Сталин создали обстановку всеобщего страха и безразличия. Обвиняя во всем лишь Сталина, остается без должной оценки, без переосмысления условия и причины, в которых формировался «великий, могучий Советский Союз». И отвлекается внимание от авторов Советского государства и причинах того бедствия, которое последовало за октябрем 1917 года. А здесь как раз и находится самое интересное, в том числе и ключ к сталинским репрессиям.Во-первых, естественно, что все, связанное со сталинскими репрессиями не свалилось с неба, а развивалось постепенно, начиная века с XIX. Не стоит забывать, что события 30-х годов ХХ века являются логическим завершением «борьбы за свободу» полных амбициями декабристов, русских интеллигентов-демократов и по совместительству демагогов и злых сплетников Белинского, Добролюбова, Герцена и иже с ними, народников и прочих мечтателей, выложивших благими намерениями дорогу в ад. Это не моя идея, об этом предельно отчетливо сказал ещё Ф. М. Достоевский.Что-то такое происходило в сознании русского человека, начиная минимум с XIX века, что позволило ему сначала сочувствовать русским интеллигентами-мечтателям, потом русским выскочками-террористами, а затем принять и евреев-революционеров с их идеей «цель оправдывает средства». Но, кажется, самая большая проблема была как раз с целью. Как и Обломову, было понятно, что и как можно делать. Остался один, самый важный вопрос: ЗАЧЕМ? СМЫСЛ? Тут-то и посыпалась Святая Русь, та, которую так любили Пушкин, Есенин, Левитан и другие русские (хотя и не всегда по национальности) люди.Очень похожие процессы шли в XIX веке и в Европе. О замене смысла целесообразностью говорил еще Ницше, когда смеялся над бюргерами, не желавшими воевать с чертями просто потому, что те будут мешать спать ночью. Получается, что и Россия, и Европа шли в одном направлении, только разными дорогами. А оттого и бесполезно отрицать внутреннюю связь капитализма и коммунизма. Это заметили ещё Н. Бердяев и С. Есенин, имевшие возможность сравнить две системы. Или популярный в 1960-х-80-х годах французский филосов Г. Маркузе.Поэтому, назвать сталинский режим какой-то аномалией, существовавшей лишь в СССР, нельзя. Сходные вещи происходили на всей Земле. Ведь начало XXвека – это начало эпохи масс. А, значит, эпохи тирании, без которой удерживать толпу невозможно. Только тирания может быть разной. В США, например, время Дикого Запада, время свободы окончательно завершилось великой депрессией, пригвоздившей всех к земле беспощадными экономическими законами, суть которых примерно такова: «ты можешь думать и жить как хочешь, но если твои действия не соответствует нашим интересам, ты – изгой». Брутальная Германия хотела установить новый порядок силой именно потому, что старый перестал действовать и потому что один из способов управлять массой – сила.Восстание масс диктовало новые условия жизни, главный из которых – выживает наиболее приспособленный. Не лучший, не самый мудрый, а самый приспособленный. Из биологии известно, что самые приспособленные организмы – паразиты, а из них – наиболее примитивные из известных существ – вирусы. Упрекать за это Сталина вряд ли умно. Кроме того, известен разговор вождя с Пастернаком: «Ночью раздался телефонный звонок в квартире Пастернака:— С вами говорит некий Сталин. Борис Леонидович, что вы думаете о поэте Мандельштаме?Пастернак знал, что Мандельштам арестован и сказал:— Иосиф Виссарионович, давайте поговорим о чём-нибудь другом.— Товарищ Пастернак, — ответил Сталин, — в своё время мы лучше защищали своих друзей! — И повесил трубку. Говорят, после гибели Мандельштама, совесть мучила Пастернака всю жизнь...».И даже разоблачение культа личности Хрущевым было демонстрацией приспособленности и продиктовано тем же, что и та ночная слабость Пастернака – страхом. И даже не за жизнь, а за собственные амбиции. Хрущеву было чего бояться. Например, того, что могли узнать его роль в поражении Красной Армии на юге Курской дуги, из-за которого судьба Великой Отечественной войны могла сложиться иначе, если бы не Жуков с Рокоссовским на севере дуги.В этом смысле культ личности, о котором так горячо говорил тов. Хрущев, не преодолен до сих пор ни у нас, ни в какой другой стране. Он лишь перевоплотился. Но не в то, о чем почти истерично пишут многие СМИ про Путина и возрождающегося русского медведя – все это полная чушь. А в то, что все больше людей во главу угла ставят вопрос «как?» вместо «зачем?». По-прежнему в очень большой цене способность быть гибким во всех вещах. Именно это, а не отсутствие пресловутого гражданского общества, закрывают путь вперед и делают тиранию реальностью. Побороть тиранию и культ личности может только ясно ощущаемый каждым вопрос о смысле собственного бытия. Других рецептов история не знает.Константин ШморагаКарикатура Олега Беседина